Беглый в Гаване 2 - Азк

— Хм…

— Да, ты правильно понял. Спустить с вертолёта, нажать нужные кнопки, посмотреть на реакцию. А прибор будет работать — мы то с тобой это точно знаем. Там внутри конструкция точно не учебная. Всё настоящее, и работает — как у них тогда на «Мэрин Эксплорер».

— Звучит очень заманчиво…

— Костя, — перебил он, — всё уже решено. Вертушка поднимется, ты и Иванихин пойдёте как наблюдатели. Всё остальное — на технарях из комиссии. Тебе задача: подготовить телеметрию, наши датчики и всё, что можно будет поставить в воздух или на поверхность рядом. Чтобы «Помощник» и «Друг» имели полную картину, вплоть до фаз и спектров.

Я кивнул. Всё становилось серьёзнее. Очень серьёзно.

— Когда прибытие комиссии?

— Завтра. Ставь «Помощника» на канал мониторинга, предупреди Иванихина. Это будет настоящая охота. Только мы — с гарпуном, а не с фотоаппаратом.

* * *

Комиссия прилетела в полдень. Мы встретили их на старом бетонном пятачке рядом с ангаром для вертолётов. Жаркое кубинское солнце и влажный воздух не произвели на гостей никакого впечатления. Эти люди привыкли к любому климату, особенно если за плечами не один год работы в закрытых почтовых ящиках и на полигонах.

— Товарищ генерал, — первым заговорил председатель коммиссии, сухо пожав руку Измайлову. — Где можно ознакомиться с прибором?

— На нашем объекте. Осмотрите, после чего можно будет сделать первичную проверку прямо в акватории базы, — ответил Измайлов.

Мы поехали в наш бункер, где в ящике с мягкими вкладышами лежал «выловленный» нами «американский прибор». Сейчас он уже был подсоединён к питанию, и на верхней его панели мигал жёлтый индикатор.

— Сделано на совесть… — пробормотал один из гражданских, аккуратно осматривая внутренности прибора. — Шасси под элементную базу подогнано почти идеально. Кто-то хорошо у них знает технологии.

— Судя по всему — вполне работающая вещь. Вот блок коммутатора — чисто армейский стандарт НАТО, Тут же преобразователь на их частоты.

Тщательный осмотр и скрпулезное изучение прибора продлилось до следующего полдня. Лейтенант Иванихин получил несколько одобрительных оценок за изучение прибора.

Зайдя в бункер, генерал поинтересовался:

— Будем запускать?

— Прямо в бухте — да. Без подключения к внешнему антенному комплексу. Просто спустим его в воду и активируем. Нам нужно увидеть, на каких частотах он работает и как реагирует на стандартные запросы. — ответил председатель комиссии.

На небольшом катере мы вышли в середину бухты. Прибор закрепили на кабеле и аккуратно опустили за борт. Его дисплей мигнул — прибор активировался.

— Идёт передача, — сказал Иванихин, глядя в портативный анализатор. — Частота нестабильна, плавающая. Модуляция сложная.

— А сигнал, то наш! В нашем диапазоне и с нашими характеристиками. Похоже, что через него пиндосы хотели отдавать нашим подлодкам фальшивые приказы.

— Ну, для этого надо еще знать коды и шифры. — Заступился за военных представитель ГРУ.

— А вы можете гарантировать, что наши противники их не знают? — Тут же наехал на него сотрудник ПГУ.

По итогу проверки работоспособности прибора ГРУшник выразил общее мнение:

— Отлично, — кивнул представитель техразведки. — Теперь главное — испытания в море, с вертолёта. Всё должно быть как при боевом применении.

Глава 30

На следующий день мы были на борту БПК «Адмирал Макаров». Заняли выделенное помещение, настроили оборудование. Экипаж — вежлив, но насторожен. Летчики Ка-27 спрашивали прямо:

— Это что, наш новый советский комплекс?

— Почти, — отмахнулся Иванихин. — Учебный. Изучаем возможности системы на фоне помех.

Вертолёт был подготовлен к вылету. Прибор закрепили в подвесной капсуле — точно так, как делали это американцы. На борт подняли переносной пульт управления, подключённый к нашему оборудованию. На палубе готовили каналы телеметрии.

— Костя, — подошёл ко мне Измайлов. — Не упускай из виду наших коллег из Москвы. Они работают быстро, но любят уходить с «подарками».

— Уже подключил «Муху». И записываю все действия, кто участвует в испытаниях.

— Молодец. Не забывай — мы тут не просто технику изучаем. Мы на войне. Пусть и холодной.

Я кивнул и отошёл к борту. Вдалеке за горизонтом замирала полоска горизонта. Где-то там, затаился и ждал команды «Морган».

* * *

Над нами было утреннее небо, и запах солёного океана щекотал ноздри. БПК «Адмирал Макаров» уверенно шёл на юг, оставляя за кормой ровную вспененную борозду. Квадрат крушения «Мэрин Эксплорер» был определён точно — координаты, снятые «Помощником», подтвердили, что именно там, на глубине, покоились остатки англосаксонского ноу-хау. Или не покоились?

На вертолётной палубе шла тихая, деловая подготовка. Ка-27 стоял уже с разложенными винтами, в его грузовом отсеке — капсула с «прибором», тот самый анонимный сюрприз из выловленного контейнера, собранный в недрах орбитального корабля. Комиссия из Москвы выстроилась полукругом в тени надстройки — каждый со своим блокнотом, папкой или взглядом, полным уверенности в собственной значимости.

— Вылет разрешаю, — коротко бросил командир корабля.

— Поднимаемся! — передал в эфир лётчик. Ка-27 задрожал и, оторвавшись от палубы, потянулся вверх, заворачивая на юго-запад.

Я, Измайлов и Иванихин смотрели на его силуэт, пока он не превратился в точку.

— Приступаем к снижению, — доложил пилот по УКВ.

На высоте 10 метров над гладью океана вертолёт завис. С тросом и лебёдкой, аккуратно, как стеклянную вазу, начали опускать капсулу с прибором в воду.

— Глубина — 28 метров. Зафиксировано, — сказал один из членов комиссии, следивший за показаниями глубиномера.

— Включаю питание, — добавил другой.

На командном пульте ожили индикаторы. Один из них замигал красным.

— Странно… — пробормотал инженер из КБ. — Такое ощущение, что кто-то уже… ответил.

— Это не может быть… — сказал второй. — Мы ещё не отправляли ни одного сигнала.

— Что за чёрт, — выругался подполковник ГРУ. — Кто-нибудь, объясните мне, почему на частоте 9.15 герц кто-то дает отклик?

И тут…

Сначала — тень. Под водой.

Потом — белёсое облако пузырей, как будто океан вздохнул.

А дальше, из пучины медленно вынырнул ОН.

Корпус чёрного цвета, словно выточенный из единого куска металла. Округлые формы, глянцевые панели, не похожие ни на один известный подводный аппарат. На верхнем борту — выцветшая надпись «MORGAN». Ни флага, ни номеров.

— Твою ж мать… — выдохнул кто-то из членов комиссии.

— Это он, — тихо сказал Измайлов, и я услышал в его голосе не удивление, а почти… досаду.

— Я фиксирую передачу. Открытый протокол, но с цифровой сигнатурой. — «Друг» вещал мне в ухо. — Он пытается связаться с базой. Думает, что все идёт по плану.

— Костя, команда «Другу», пусть все глушит, — прошептал он. — Всё к чёртовой матери.

— Уже. Маскировочное поле активировано.

— Желательно под купол. Чтобы никакая блоха не сбежала. И ещё — глушить всё, что «Морган» может транслировать.

— Уже сделали, — сообщил «Друг». — «Помощник» обеспечил глушение