Беглый в Гаване 2 - Азк

Все члены комиссии, за исключением тех кто был на вертолете, командование корабля собрались на ходовом мостике БПК. На палубе уже собиралась члены экипажа. Командир БПК отдал приказ, морпехам — обследовать неизвестный объект снаружи.

— Всё, что внутри — неприкосновенно. Кто первый откроет люк без команды — под трибунал.

— Есть!

А «Морган» всё ещё стоял, как огромная тень посреди воды. Будто ждал.

— Вот и сделали, — сказал я Измайлову, глядя, как к борту «Адмирала Макарова» возвращаются надувные катера морской пехоты.

— Скажи спасибо, что не ночью. А то бы инфаркты собирать пришлось…

— Ага… — генерал усмехнулся. — Пусть. Только не забудь — теперь начнётся самое интересное.

* * *

— Ну, что за зверь? — спросил кто-то из комиссии, когда шлюпка с первой группой обследования пристала к борту БПК и моряки начали подниматься по трапу. — В бинокль видно не всё.

В ответ раздалось лишь тяжёлое дыхание. И только один капитан из состава московского «десанта», рванувший на осмотр с морской пехотой, а сейчас стоявший с мокрыми штанинами, держась за поручень ограждения, выдохнул:

— Там надпись. Латиницей. MORGAN.

В рубке корадля наступила тишина, в которой было слышно только лёгкое постукивание приборов и потрескивание радиосвязи.

— Что, простите? — переспросил один из членов комиссии — седой мужчина в очках, из КБ. — Морган?

— MORGAN, чёрт побери! — подтвердил другой морской инженер, сейчас снимавший спасжилет. — Белыми буквами. Стерлась немного, но читается.

И тут другой голос, уже с палубы:

— Я этого зверя видел! — вскочил один из офицеров представительства заказчика в ленинградском ЦНИИ «Морфизприбор». — Товарищи, это же «Шарик»!

— Какой, к чёрту, шарик? — буркнул замполит БПК.

— Ну, это его шифр был на этапе разработки. Экспериментальная платформа автономного разведчика. Мы его ещё в 1979 году гоняли. Тогда считалось, что он ушёл на дно во время испытаний.

— То есть ты хочешь сказать, что американцы втихую умыкнули этот самый «Шарик», сохранили, модернизировали, перегнали сюда — и хотели натравить на нас? — сдержанно уточнил член комиссии, капитан первого ранга.

— А почему нет? — вмешался инженер ЦНИИ с сединой. — Район испытаний у них был в Северном море, но платформа была мобильной, и с ядерным реактором, то есть полностью автономна. Такая могли без пересадок обогнуть весь шарик, не разу не всплыв.

* * *

— А дальше — перегнали сюда?

— Именно. Но его просто так не вскроешь. А тут рядом все, вот они и подбирали ключик к нему…

Все молчали. Только слышно было, как где-то по надстройке прошла команда боцманов — кто-то перебирал снасти, гремели карабины.

— Надо его тащить в сухой док, на «Севмаш» — сказал председатель комиссии. — На полный осмотр.

— Хорошо… — сказал кто-то из московской комиссии. — Значит так, товарищи. Это не просто находка. Это — вызов. И надо понять, кто его нам бросил.

Измайлов стоял в стороне, немного опершись на поручень и слушал. Не перебивал. Но когда наступила пауза, поднял голову:

— Тут и дураку ясно — Штаты. Никто в мире не может вложить столько денег и ресурсов что бы такое потянуть…

— Предлагаю не затягивать. «Моргана» в Сьенфуэгос, через два часа дойдем. Как раз американцы узнают о находке… когда получат картинку со спутников и объявят об этом в вечернем выпуске новостей.

Многие только хмыкнули.

— Вот это будет номер, когда там… — пробормотал кто-то, тыкая пальцем вверх. — узнают, как нашей же игрушкой — и нас же, по мордам.

— А если американцы потребуют вернуть, заявив что это их имущество?

— Флага нет, экипажа нет… Фиксируем координаты и ведем в свой порт. И всё законно, — усмехнулся Измайлов. — Он ведь всплыл сам, в международных водах. Мы только рядом стояли.

— А если заявят что судно было угнано, нас могут обвинить в краже и пиратстве.

— Тогда они сами подпишут себе приговор в краже и пиратстве. Мы то можем проникнуть внутрь судна и показать судебным властям заводские шильдики и серийные номера оборудования, вместе с годом изготовления.

И на палубе, среди стали, солёного ветра и адреналина, это прозвучало почти как приговор.

— Пока вертолет в воздухе, пусть технари нажмут кнопочку «Самый малый»…

Команда с борта Ка-27 и «Морган» спокойно и с достоинством двинулся своим ходом в сторону Сьенфуэгоса.

Костя, переглянувшись с Измайловым, отдал через «Помощника» закодированную команду: сопровождать, наблюдать, но не мешать.

— Идёт, сука, сама, — хмыкнул Иванихин, глядя на экран радара. — Не иначе, узнала, кто теперь хозяин.

— Главное теперь, пройти вход в бухту, особенно в районе Кастильо-де-Хагуа.

Его фразу услышал командир корабля:

— Там буксиры подхватят — проведут, есть за что цепляться…

Измайлов молча кивнул, смотря на тяжёлый силуэт, рассекавший волны. Потеряшка шла домой.

* * *

Сойдя с борта БПК в Сьенфуэгос, генерал Самойлов со своими людьми сразу направился к служебному «УАЗу». Водитель дорогу хорошо знал: объект «Торренс» (или «АН-2», как значился он в закрытых документах), что в пятидесяти километрах северо-западнее, в глуши провинции Пинар-дель-Рио. Объект был засекречен до крайности. Его направленные антенны были с выдумкой замаскированны под сельхозпостройки. Персонал, наши и кубинские связисты ходили в гражданском по местной моде, то есть практически в обносках.

В пути Измайлов, по привычке, глядел в окно, будто задумчиво следил за сахарными плантациями. Но в действительности он диктовал. «Друг» принимал информацию, структурировал её и формировал документ.

— Дальше, — мысленно произнес генерал, — обозначить объект как «Морган», проект «Шарик», происхождение — советское, тип — автономный беспилотный подводный разведывательный аппарат. Поведение — управляемое, устойчивое, послушное…

Когда они прибыли на базу, шлагбаум в виде толстой жердины поднялся молча, караульный лишь кивнул головой. На входе в здание объекта генерал предъявил удостоверение, и группа проследовала в особое помещение связи — с толстыми бетонными стенами и двумя слоями экранировки электромагнитных волн.

Местный секретчик — бледный, молчаливый старлей — передал генералу небольшую пачку чистой бумаги с пронумерованными листами и проштампованных грифом «Совершенно секретно». Ийлов уселся за стол и, практически не останавливаясь, начал переносить текст. Рука двигалась быстро, уверенно. Страницы ложились одна за другой.

Через полчаса всё было готово.

— Вот, — сказал он, передавая папку шифровальщику. — Не перепутай ни одного слова. Гриф сам видишь какой.

Шифровальщик коротко кивнул. Закрыв дверь за собой, он скрылся в своем помещении, где за стенкой уже гудели панели станции спутниковой связи. Сеанс был назначен точно — передача должна была пройти через систему спутников «Легенда», на специально выделенном закрытом канале.

Когда генералу сообщили о завершении сеанса, он просто кивнул и направился к выходу.

— Пусть в Москве теперь думают, — буркнул он себе под нос. — Нашу часть мы сделали.