Французский полтергейст - Василий Анатольевич Криптонов

пациент был одержим, в него вселилось нечто неприятное не из нашего мира. Уже в результате этого вселения он упал и ударился головой. И получилось так, что сознания он лишился. Сущность оказалась в нём заперта. А когда мы полезли со своим лечением, Вадим Игоревич чересчур сильно открылся. И тварь бросилась в него. Но почему в кому впал он, я не понял.

— Это как раз весьма прозрачно, — прошептала госпожа Серебрякова. — Мой сын — менталист на службе государевой. Каждый, принёсший присягу, получает магическую блокировку. Нельзя, чтобы какие-либо сущности, вселившись в тело государственного мага, узнали то, что знают они, либо пользовались их телами и, как следствие, полномочиями. И способностями…

— Вот оно как… Ну, что-то такое мы и предполагали. Теперь мы видим лишь один способ как-то спасти ситуацию.

— И какой же?

— Проконсультироваться с самым сильным и опытным менталистом из всех, кого мы знаем. С вашим сыном.

— Безумцы… А чего же вы хотите от меня?

— Портрет Вадима Игоревича.

Помолчав, Серебрякова сняла с шеи спрятанный под платьем кулон, открыла его. Внутри, по канону, было две миниатюрные картинки. Та, что слева, изображала немолодого мужчину, справа — мальчишку лет пятнадцати. Даже на расстоянии я видел, что черты их лиц схожи. Отец и сын.

Серебрякова вынула изображение сына и протянула мне.

— Верните хотя бы портрет, — тускло попросила она.

— Я верну вам кое-что получше, сударыня. Я верну вам сына.

* * *

Стефания, выгнувшись дугой над столом, внезапным резким движением села. Я даже вздрогнул. Невольно подумал, что на эту должность только молодых и стоит брать. Кто постарше так дёрнется — и месяц спину лечи потом.

Стефания уставилась на меня расфокусированным взглядом новорожденного младенца.

— А, Александр Николаевич, — сказала не своим голосом, который точно так же не походил и на голос Вадима Игоревича, хотя сильно старался. — Я, вы знаете, верил, что вы изыщете какой-нибудь способ. Правда, думал, что вы обратитесь к моим коллегам.

— Мне показалось, Вадим Игоревич, что так будет быстрее и эффективнее, нежели давать делу официальный ход и тысячу раз объяснять всем подряд, что случилось.

— И мудро поступили. Особенно в свете так называемого Жидкого, что навис над вами тенью…

— Давайте пока отложим мои проблемы и соредоточимся на ваших. Что можно сделать, как вас спасти?

— Пациент в себя пришёл? — деловито спросила Стефания-Серебряков.

— Нет, лежит как лежал.

— Исцелите его!

— Да как⁈

— Элементарно! Теперь достаточно будет самого простейшего вмешательства целительской магии. Пусть поработает Леонид, думаю, ему даже браслет не понадобится.

— Хорошо. Допустим. Дальше?

— Дальше, Александр Николаевич, вам придётся совершить кое-что невероятное. Используйте менталиста, чтобы наладить канал сообщения между мною и тем несчастным. А остальное я уже беру на себя.

— Где же я вам такого менталиста найду?

— Александр Николаевич, вы потешаетесь? Девочка, которая предоставила мне себя для вселения — менталист. Они так часто делают, вселения для них полезны, усиливают способности. Это как тренировка. Спиритуалист менталисту всегда товарищ. Она не откажется. Тем более что у нас с ней уже неплохо получается. Я и сам в юности так баловался, кого только в меня не подселяли…

— Александр Николаевич, время! — подал голос Коля.

Да-да, время. Меня предупреждали, что лишь полторы минуты можно безопасно говорить с воплотившимся духом.

«Все неупокоенные духи мечтают лишь об одном: обрести тело, — инструктировал Боря. — Даже друзья, даже родные и любимые, лишившись тела, меняются. Они будут заговаривать зубы, чтобы задержаться дольше, захватить тело. Сами того не понимая».

— Да-да, полторы минуты, — криво усмехнулась Стефания. — Ухожу. Не надо меня прогонять, мне ведомо чувство собственного достоинства. Надеюсь на вас, Александр Николаевич!

Глаза Стефании закатились, она обмякла, повалившись набок. Круг разомкнулся. Все потирали руки, приходя в себя. Коля постарался взять себя в руки, ведь он был бесстрашным лидером этого собрания.

— Что ж… Что ж, господа и… дама. Я поздравляю, всё прошло удачно. Александр Николаевич, вы что-то поняли?

— Да, у меня есть весьма определённый план действий. Благодарю вас всех! И если от меня понадобится какая-то ответная услуга…

— Ну что вы, Александр Николаевич! Мы спасаем жизни людям, разве не так? О каких счётах можно говорить.

— Святые и мудрые слова. Святые и мудрые. Госпожа Вознесенская! Вы пришли в себя? Могу я вас попросить поучаствовать в ещё одной афёре?

Стефания тем временем осуществляла разнообразнейшие движения. Она пошевелила руками, ногами. Села, ощупала своё лицо с крайне внимательным и сосредоточенным выражением оного. Потом уставилась на меня.

— Стефания Порфирьевна? — позвал я. — Вы меня слышите? Вы в порядке?

Девушка-одуванчик продолжала на меня молча смотреть.

— Это ничего, — махнул рукой Коля. — В первый раз. Дайте ей несколько минут, и она будет к вашим услугам. У меня был случай, когда медиум приходил в себя целый час. Ух, и перепугались мы тогда! Первокурсники-с. Уже видели себя на каторге, поверите ли. И, разумеется, панически жалели однокашника.

— Саша, — тихо сказала Стефания. — Это ты?

— Ну, вообще-то, я — Александр Петрович, ваш учитель. Однако по существу…

— Учитель? Мой… учитель?

— Да, всё так. У вас провалы в памяти? Николай Петрович, вы уверены, что не нужно ничего сделать? Мне кажется, она сильно не в себе.

— Учитель… — В голосе Стефании прорезались мечтательные нотки. — Пошёл-таки по специальности наконец-то.

У меня по коже пробежал холодок. Николай Петрович тоже почуял неладное. Он нахмурился, подскочил к столу и дотянулся до коловы Стефании. И почти сразу же, словно обжегшись, отшатнулся.

— Пресвятые святые! В неё вселился другой дух!

Ахнули все одновременно. Кроме меня и Стефании, которая продолжала смотреть на меня и улыбаться.

— Какой прекрасный сон, — сказала она. — Я, конечно, понимаю, что это сон, но он такой реальный! Все эти странные одежды, странные люди. И ты… Ты как будто наконец-то нашёл своё место в жизни, Сашенька, сынок!

Мучительно сглотнув образовавшийся в горле комок, я прошептал:

— Мама⁈

Глава 45

О важности своевременного ухода в академический отпуск

Разговор длился недолго. Мама спросила, как я в целом. Я заверил её, что всё хорошо, лучше не придумаешь, и, в свою очередь, поинтересовался, как её здоровье. Мама на здоровье не жаловалась. Поняла и нехитрый намёк, сказала, что жива, но просто спит.

— Т-так бывает, — сказал негромко Боря. Коля, наш бесстрашный лидер, дар речи от происходящего утратил совершенно и ситуацию контролировать не мог. — Когда человек спит, дух имеет свойство выходить из физической об-болочки.

— И может быть призван спиритуалистом? — спросил я.

Боря только руками в ответ развёл, мол, сами смотрите. Раз призван, значит, может.

— Мы же её не