Магический источник - Василий Анатольевич Криптонов

— Прошу, не надо славить мой род! Просто спасите меня.

— Как, вы отказываетесь от лавров…

— Отказываюсь, не нужны мне никакие лавры, прошу вас, Анна Савельевна!

— Такая неожиданность… Но мне придётся заявить о находке. В таком случае, вы не станете возражать, если честь обнаружения…

— Не возража-а-аю!

— Ваша немыслимая щедрость делает вам великую честь, господин Аляльев. А теперь я попрошу вас закрыть глаза. То, что вы увидите… Несмотря на ваше нынешнее положение… Я, как учитель, настоятельно не рекомендовала бы подобное зрелище своим студентам. Зажмурьтесь, прошу. Александр Николаевич, отойдёмте.

Мы отошли к Таньке, которая по-прежнему ничего не понимала, и уговорили закрыть глаза и её.

Только после этого Анна Савельевна сделала некий загадочный жест рукой, что-то прошептала. Пространство перед нами залило серебряным светом луны, и туда, как на освещённую софитом сцену, вышел фавн.

Мужик был ростом в полтора раза выше меня, ноги от колен у него были козлячьи, а на голове завивались рога. Был он мускулист, словно дневал и ночевал в качалке, и одеждой своё великолепное тело не стеснял совершенно. Подбоченившись, он произнёс низким сексуальным голосом:

— Эй, красавица. На что тебе этот ребёнок? Ты же настоящая женщина. И тебе нужен настоящий мужчина.

Дерево преобразилось. Я увидел уже знакомую девушку. Она, чуть отстранившись от Степана, который с закрытыми глазами шептал молитвы, окинула оценивающим взглядом фавна, и губы её приоткрылись в беззвучном: «Ого!»

— О, да! — согласился Фавн. — Я такой!

— Приди ко мне! — шепнула девушка.

Стёпа повалился набок, со стоном закрыв руками пострадавшую конечность. А фавн, в один шаг очутившись рядом с хищницей, решительно занял место Стёпы.

Я моргнул. Девушка исчезла, остался только фавн, таранящий дерево с упорством, которому позавидовал бы и дятел.

Стёпа поднялся на ноги и рванул куда-то в чащу.

— Ку… — крикнул было я. Но тут же услышал, как за деревьями словно бы забил родник — и махнул рукой. — Да… Ситуация.

— Это что — фавн? — спросила Татьяна.

— Ни в коем случае, — отозвалась Анна Савельевна. — Фавнов не существует. А это всего лишь иллюзия. Высшего порядка. Единственный способ, которым можно одурачить Arbor obscena membrum laesura.

— И долго он так будет её дурачить? Я не для себя, для знакомой спрашиваю…

— Это для какой такой знакомой? — напряглась Танька.

— Да для Арины Нафанаиловны. Очень уж напряжённая женщина. Подурачилась бы чуток, глядишь, и на пользу пошло.

— Полагаю, ровно до тех пор, пока завтра днём я не приведу сюда людей, заинтересованных в поимке особи, — сказала Анна Савельевна. — Дерево переместят в ботанический сад и, полагаю, попытаются размножить.

— Стоит ли спрашивать, каким образом?

— Ах, не спрашивайте, Александр Николаевич. Ни к чему нам, людям, далёким от ботаники, лезть в эти дебри… Что ж, полагаю, что теперь мы можем идти? Только дождёмся господина Аляльева.

Звук родника из тёмной чащи не иссякал. Складывалось впечатление, что ждать придётся долго.

— А пойдёмте на полянку, — предложил я. — Там и посидеть удобно, и на фавна с деревом смотреть не надо. Впрочем, Татьяна Фёдоровна, вам если любопытно, вы можете остаться.

— Фу! — заявила Танька и первой пошла на поляну.

Там я вытряхнул на землю свои гостинцы — ну, то, что от них осталось, а именно — два пирожка, да и те с капустой. Танька и Анна Савельевна уселись на камни, молча наблюдая за моими действиями.

А я рассуждал очень просто. Шли фамильяров звать? Шли. Отвлеклись? Было дело. Ну так, а сейчас-то проблема решена, мы вот они, полянка вот она, Стёпа там… ручейком любуется, назовём это так. Ну и чего зря время терять?

Конечно, я ни на что особо не рассчитывал. Глупо было бы ожидать от одной ночи ещё больше чудес. Но исключительно для галочки я, гордо выпрямившись, громко прочитал заклинание призыва.

Каково же было моё изумление, когда на последнем слоге что-то сверкнуло так сильно, что едва не выжгло сетчатку. Я зажмурился, закрыл глаза руками. И тут же услышал истошный танькин вопль:

— Да что же это такое! Он сразу взял и призвал огромную фиолетовую тряпку, а мне и того не досталось!

Кого? Чего? Тряпку?.. Нет, это положительно стоит хотя бы одного взгляда. Однако перед глазами всё ещё плясали постепенно угасающие световые пятна. Из-за них я ничегошеньки не видел.

— О Господи, оно ест! — ахнула теперь уже Анна Савельевна.

Да что ж такое! Люди добрые, где справедливость! Я тряпку призвал, а её видят все, кроме меня! Верните мне зрение, высшие силы!

Зрение вернулось. Я увидел у своих ног действительно нечто бесформенное, большое и фиолетовое. Оно шевелилось. Видно же его было за счёт огонька, который держала бледная от злости Танька.

Впрочем, призванный мой фамильяр тоже оказался не лыком шит. Фиолетовая масса зашевелилась, и из неё показалось вполне себе человеческое лицо. Уставившись на Таньку с ровно такой же злостью, лицо сказало девическим голосом:

— Сама ты тряпка! Ведьма лысая, — и скрылось.

Судя по звукам, продолжило хомячить пирожки.

Тут я окончательно проморгался и понял, что сие есмь ни в коей мере не тряпка, а просто девушка, по крайней мере, визуально. Однако к цирюльнику она, похоже, не заглядывала несколько тысячелетий. И фиолетовые волосы отросли так, что мама дорогая. Вся поляна была в них.

— Дамы, господин. Прошу меня простить, — подошёл с блаженым видом Стёпа.

— Ага, — кивнул я. — Ты что, все двое суток терпел?

— Разумеется. Разве мог я себе позволить при даме… Да ещё и при столь близком контакте… Я имею в виду, даже несмотря на её обнаружившуюся природу… А что это?

«Это» встало, повернулось в мою сторону и ладонями раздвинуло волосы перед лицом.

— Я — фамильяр! — гордо представилась девушка с перепачканными капустой щеками.

После чего сыто икнула.

Глава 17

Первым делом — самолеты

В город мы возвращались, будучи озадаченными сверх всякой меры. Фамильярка — так я её мысленно называл самым фамильярным образом — шагала, замотавшись в собственные волосы вместо одежды. Если бы захотела, их бы и на ноги хватило, но она предпочитала шагать босиком. Я на это дело косился, но решил пока повременить с наведением жёстких порядков. Разобраться бы ещё сперва, что это такое за фамильяр, почему девушка, какие имеет политические взгляды. Прежде чем раскрывать ей информацию о своих слабых и сильных местах.

— Степан Кириллович, вы сейчас куда намереваетесь? — спросила Анна Савельевна.

— В общежитие, разумеется.

— Я ни на чём не настаиваю, но, быть