Стражница Сумеречного перевала - Кира Стрельникова

сознания, пока руки действовали сами. Точнее, рука – в какой-то момент Ула опрокинула его на спину, оказавшись сверху, и уже без рубашки. Эргед не задумывался, насколько она сейчас вменяема, нужно не дать ей уйти в то состояние, а уж каким способом – неважно. Терять драгоценные дни на то, чтобы она снова спряталась за своего духа-защитника, они сейчас не могли. Так что секс не самый плохой вариант… И когда сильные пальцы ухватились за пояс его штанов, Эргед послушно приподнялся, позволив Уле стянуть их с себя.

Это было жарко, почти грубо, страстно. Ула сжимала его бедрами, упиралась ладонями в грудь, откидывалась назад, отдаваясь с искренним наслаждением, и знаки наконец погасли окончательно, к радости Эргеда. Вот и славно, вот и замечательно, что все обошлось. Чуть позже, когда Ула распласталась на нем, тяжело дыша и не двигаясь, воин подумал, что она так и не пришла в себя, однако вдруг услышал тихое хрипловатое:

– Спасибо.

Эргед выдохнул, прикрыв глаза, и обнял ее одной рукой, погладил по спине.

– Никаким демонам или призракам тебя не отдам, слышишь? – так же тихо ответил воин и коснулся губами растрепанной макушки. – Даже не думай.

От Улы донесся приглушенный смешок, она подняла голову, уставившись на него слегка шальным взглядом.

– А неплохой способ, знаешь ли! – оценила она. – Всяко лучше, чем нестись сломя голову к ближайшему священному озеру или делить сознание с волчицей! – И тут же, озабоченно нахмурившись, попыталась сползти с него. – Ох, твоя рука!..

– Да что ей сделается. – Эргед решительно удержал Улу. – Я и с одной рукой много чего могу. – Он многозначительно пошевелил бровями и ухмыльнулся.

Стражница выразительно посмотрела на него, но попытки сменить позу оставила.

– Может он… Спать давай, умелец, – беззлобно проворчала и легонько шлепнула его по груди.

Эргед коротко вздохнул и натянул на них одеяло, и даже когда Ула тихо засопела, а ее дыхание выровнялось, он еще некоторое время чутко прислушивался, желая убедиться, что с ней и впрямь все в порядке. Но Ула, прижавшись к нему, спала спокойно, никакие знаки не проступали на ее коже, и Эргед вскоре тоже уснул.

Следующий день прошел спокойно, никто не пытался на них напасть. Ула, воспользовавшись случаем, прогулялась по окрестным лесам, пополняя запас трав и корешков. Эргед, несмотря на возражения и ворчание Улы, на всякий случай пошел за ней. Рана почти затянулась и болела меньше, следов воспаления не наблюдалось. Стражница после завтрака смазала шов какой-то другой мазью и замотала чистыми бинтами, а потом и вовсе заставила Эргеда повесить руку на перевязь.

Проведя еще одну ночь в лесу, они отправились дальше, к долине с огнецветами. В первой встреченной деревне остановились на несколько часов – пополнить запасы, помыться в бане, немного отдохнуть и поесть домашней еды. Староста с радостью пригласил их к себе, едва узнав, кто они такие. Ула осторожно поспрашивала, как обстоят дела в окрестностях, в самой деревне, и с облегчением услышала, что все как обычно, ничего странного не случалось. К следующей деревне они должны были приехать как раз к ночи. Увидев у развилки реки каменных идолов, Ула и тут оставила подношение духам, привязав голубую ленточку на ветку росшего рядом дерева и бросив в воду несколько кусочков хлеба и сыра, – «покормив» реку, как пояснила заинтересованному Эргеду.

– Тоже обычай? – уточнил он без всякой иронии или насмешки.

Она кивнула и серьезно добавила:

– Тогда речные духи будут благосклонны, не позволят реке унести, если вброд придется переходить.

Хотя пока им везло, речки или текли вдоль их пути, или через них были построены добротные деревянные мосты, дополнительно укрепленные магией. За четыре дня они прошли две долины, останавливаясь ночевать в деревнях, коих и правда было много – земли плодородные, с множеством речек, окруженные горами, и климат был мягче, теплее. От запахов разнотравья кружилась голова и щекотало в носу, повсюду паслись стада коров, вольно гуляли лошади. А еще в каждой деревне имелся свой мед, душистый, пахучий, вкусный – как раз пришло время первого сбора. Радушные хозяйки потчевали путников домашними яствами, обязательно давали с собой в дорогу, ночевать оставляли в отдельной комнате, ну и обязательная баня, как без нее… Пожалуй, этот отрезок пути вышел самым спокойным и приятным за все время их путешествия.

Рука Эргеда заживала хорошо благодаря травам и мазям Улы, но швы она не торопилась снимать. Им оставалось два дня, к вечеру следующего они должны были добраться до долины. И тут, не доезжая до деревни, где Ула и гончий планировали остановиться на ночь, дух-ищейка Эргеда вдруг встрепенулся и глухо зарычал. «Что-то нечисто, – донеслась его мысль. – Сумеречными пахнет…» Воин замер, прищурившись, остановилась и Ула, покосившись на него.

– Что такое? – спросила негромко.

– Мой дух чует сумеречную тварь, – вполголоса ответил Эргед, сжав поводья.

– Одну? – уточнила стражница, и ее пальцы потянулись к рукояти меча.

– Да, – уверенно кивнул гончий, пустив коня шагом, – кто-то из жителей деревни.

«Свежий, всего несколько дней как», – добавил ищейка, и Эргед мысленно перевел дух. Значит, есть надежда, что человек выживет. Отличная новость.

– Тогда вперед, быстрее. – Ула стукнула коня пятками, переходя на рысь.

Эргед поспешил за ней, и вскоре они выехали на опушку леса. Впереди уже виднелись деревенские дома, а прямо на дороге их встречали двое, шаман с неизменным посохом и в накидке и крепкий мужчина средних лет с суровым, изрезанным морщинами лицом – деревенский староста, скорее всего.

– Духи сказали, вы можете нам помочь, – сразу заговорил шаман, едва Ула и Эргед подъехали.

– Кто? – хмуро спросил гончий, не удивившись его словам.

– Мой племянник, – надтреснутым голосом ответил староста, исподлобья глянув на Эргеда.

– Как давно? – воин спешился, Ула за ним.

– Дня три назад. Вы поможете ему? – Рука с короткими мозолистыми пальцами вцепилась в куртку Эргеда, староста посмотрел ему в глаза отчаянным, полным надежды взглядом.

– Постараюсь. Пока все не настолько серьезно, пацана можно спасти. Ведите.

Все четверо быстрым шагом направились за старостой к добротному двухэтажному дому, обнесенному крепким забором. Во дворе было чисто, в углу, раздевшись по пояс, рубил дрова молодой темноволосый мужчина, от сарая шла женщина с корзиной, прикрытой чистой тряпицей. Доносилось кудахтанье, время от времени – меканье коз и похрюкивание. Усадьба старосты выглядела процветающей, здесь наверняка жил не он один, а еще и родня. К гостям тут же выскочил пацаненок в чистой льняной рубахе и штанах, шмыгнул носом и ловко выхватил поводья, уводя коней на задний двор.

– Младшенький мой, – коротко бросил староста и, не сбавляя шага,