Хроники Кайдарии. Дурная кровь - Андрей Плотник

до конца. Лишь одна статья привлекла мое внимание, поскольку речь в ней шла о Юнцте, фаворите императрицы и, по мнению некоторых, величайшем охотнике всех времен. Как я уже знал, в джунглях Суматры он подстрелил гигантскую обезьяну, которую тамошние аборигены называли Большой Бобо. «Дас Бельверк», впрочем, не торопилась открывать читателям, насколько же Бобо все-таки был большим – однако газета утверждала, что любой, кому доведется своими глазами увидеть труп чудовищного антропоида, непременно «испытает шок и трепет, как при столкновении с природными аномалиями самого исключительного характера». Эксклюзивный информатор издания утверждал, что останки Большого Бобо уже доставлены в Кроненбург и переданы в руки опытнейших механоанатомов клана Дэйра, кои планируют реанимировать труп с помощью последних достижений черной науки и явить миру колоссального примата на площади перед казино «Колизей». Сообщались также точная дата этого события и цены на билеты. Проще говоря, под видом беспристрастной газетной заметки читателям подсовывалась заурядная рекламная статья. Что ж, фон Вул верно заметил, что эта история скоро непременно облетит все газеты, но произошло это даже раньше, чем он предполагал.

Отложив газетенку в сторону, я отправился в столовую, ныне почти безлюдную, хорошенько подкрепился, выпив попутно неимоверное количество воды, а потом засел за работу. Мой отчет грозил разрастись до размера небольшой монографии, так что я принял решение до времени поставить точку, хотя не раскрыл в нем и десятой доли того, что знал. Но всему свое время. Пусть Сандро для начала ознакомится с этим и в полной мере оценит мою полезность. Оставить несколько козырей про запас показалось мне мудрым решением.

Остаток дня я посвятил изучению базы, а потом повстречал Уолли, который пригласил меня ознакомиться с его коллекцией луков.

Мы отправились в арсенал – одно из самых нижних и надежно охраняемых помещений. Оружия там было не слишком много, но вполне достаточно для совершения боевых вылазок на территорию противника. Лукам был отведен отдельный стеллаж – их насчитывалось около полутора десятков. Короткие, длинные, простые и композитные, искусно выточенные из дерева и поблескивающие тонкой металлической инкрустацией… Я не мог скрыть восторга при виде этих изящных образцов метательного оружия, и Уолли тоже весь светился, довольный тем, что кто-то по достоинству оценил его игрушки.

Конструкция одного из композитных луков показалась мне не самой надежной. Я сделал несколько замечаний по поводу того, как ее можно было бы улучшить, и Уолли сдвинул свой берет на затылок, пораженный тем, что столь незамысловатое решение никогда не приходило ему в голову. Взяв парочку луков, мы отправились на стрельбище, и до самых сумерек пускали стрелы в мишени, исключительно удовольствия ради, без всякого соперничества.

С каждым часом, проведенным среди людей, я все явственнее ощущал, что былое мое устремление – возвратить себе украденную жизнь, снова сделавшись вампиром – уже истаяло почти без следа. Теперь меня манило иное – обрести новый дом в аббатстве Ульвер и заслужить уважение его обитателей.

В тот вечер я мирно уснул в своей постели, полный надежд и планов на будущее, совершенно не подозревая, что уже утром все они окажутся под большим вопросом…

Разбудил меня стук в дверь. Едва разлепив глаза, я заозирался по сторонам, не понимая, где нахожусь. Стучать принялись громче и куда настойчивее, и я, едва не свалившись с кровати, бросился открывать, ожидая увидеть на пороге Клауса или Уолли – но за дверью стояли двое неизвестных мне ребят. Один из них смотрел на меня смущенно и с недоумением, во взгляде второго я к собственному ужасу узнал плохо скрываемое презрение. Оба сжимали в руках винтовки. Тут-то у меня и начало сосать под ложечкой. Буквально под конвоем меня доставили в совещательную комнату, которая на сей раз была полна людей. Судя по всему, еще мгновение назад они что-то оживленно обсуждали, но при моем появлении воцарилась гробовая тишина. За столом напротив я увидел Сандро, уткнувшегося в газету. Лица у всех были напряженные и мрачные. Присутствовал и Зак – судя по перекошенной физиономии, он готов был слопать меня с потрохами прямо на месте. Самым спокойным казался Клаус со своей вечной зубочисткой – однако кто знает, чего стоило ему это спокойствие? Я помрачнел, догадавшись, что произошло.

Наконец Сандро поднял глаза и заговорил:

– Доброе утро, Айвар. Боюсь, у нас возник вопрос, требующий немедленных разъяснений с вашей стороны.

Он показал мне газету, и даже через стол я разглядел на странице собственный портрет. И горько усмехнулся.

– Да какие разъяснения! – взревел Зак, испепеляя меня взглядом. – Он это! Точно он! Проклятый шпион…. Говорил же, нельзя привозить его на базу!

– Попридержи коней, Зак, – осадил его Клаус, открыто глядя мне в глаза. – Сходство не так уж велико. У Айвара нет ни заостренных ушей, ни клыков, если ты не заметил!

– Маскировка! – не унимался бородач. – Может, упыри над ним операцию провели, чтоб за одного из нас сошел.

– Ага, а потом его физиономию в газете напечатали, специально чтобы мы полюбовались, каким красавчиком он до операции был.

– Почему вы улыбаетесь? – спокойно спросил Сандро.

Я действительно улыбался, но на самом деле мне хотелось плакать. И на что только я рассчитывал? Что правда никогда не всплывет? Но таково уж ее основополагающее свойство – храни ее под спудом, возводи хоть целые лабиринты тонко продуманной лжи, но ничто не может быть сохранено в тайне навеки. А я ведь только-только начал чувствовать здесь себя как дома! Теперь же мне снова грозило отчуждение или даже смерть. Ну, по крайней мере, нет больше смысла лгать и увиливать.

– Что пишут? – вопросом на вопрос ответил я.

– Некий инженер по имени Киз Шварцберг безвременно ушел из жизни во время одного крайне опасного эксперимента в Инженериуме, и будет похоронен со всеми почестями на Королевском кладбище. Но вот его портрет…

Тут я уже не смог сдержать хохота, который душил меня, и начал неистово хохотать, пока из глаз не потекли слезы.

– Невероятно, – всхлипывая, выдохнул я. – На какие уловки только не идет имперская пропаганда… Но какая ирония! За несчастным Кизом Шварцбергом охотились полиция и Служба безопасности, его пытались прикончить либо навеки запереть в тесной камере замка Карн, а в итоге бедолага оказался заочно погребен на самом почетном кладбище во всей Кайдарии! Впрочем, господин Шварцберг пока еще не покинул сей бренный мир, и прямо сейчас стоит перед вами в добром здравии, – я сделал картинный поклон собравшимся. По щекам текли слезы. Пусть все думают, что от смеха.

После моего внезапного заявления тишина сделалась поистине мертвой,