Красная Заря. Попаданец 1943. Том 1 - Виктор Жуков

— А-а-ааа… — проорал Борька. Его нога застряла под станиной.

Исковерканный взрывом металл продолжал пылать жаром. Ниоткуда взявшийся «юнкерс», одиноко промчавшийся в небе словно призрак, атаковал машину. Потом так же внезапно исчез. Только свист: ВЖУ-УУ-УУХ! — и призрака как не бывало.

Рокада по линии фронта была усеяна повозками, телегами, обозами провианта. Такие смертники-одиночки на «юнкерсах» прорывались здесь часто, рискуя собственной жизнью. Геринг уже не заботился о собственной авиации. Посылал и посылал на заведомую смерть своих воздушных асов.

— Ты как? — подсел я к Борьке. Тот притворно застонал. Рана была легкой царапиной, но отважный боец любил подсластить пилюлю.

— Нога-аа… — проскулил он. — Она… она оторвана?

— Не мели чепухи! — я бросил взгляд в небо. Противник исчез. Далеко в обозе тоже досталось: два «мессера» атаковали колонну. Потом наши зенитки настигли их. Грохнули сдвоенными пушками моего образца — что было особенно приятно.

— Как водитель? — обернулся я к майору. Ни он, ни я не пострадали — отделались легкой контузией. Павел Данилович с горечью покачал головой:

— Прямое попадание. Не выжил.

Наскоро перевязав Борькину ногу, мы налегке отправились догонять обоз. О нашей миссии в штаб фронта никто не знал. При проверке документов и цели визита мы должны были назвать условный пароль.

— Давай! — поддерживал я Борьку, ковылявшего на одной ноге. — Я же сделал перевязку или где?

— Или где… — сморщился притворно мой младший друг. Когда он так морщился, веснушки рыжего лица обязательно сползали к подбородку.

— Исключительно из вежливости к тебе, буду ковылять дальше.

— А относительно твоей раны, заявляю, — подбодрил Павел Данилович, — она не смертельна. Шоферу досталось хуже. Так что не скули.

— Знаешь поговорку Чарльза Дарвина? — спросил я, когда догнали обоз. Усадили Борьку на телегу. Я пошел рядом, придерживая его ногу.

— Что за овощ такой в огороде?

— Ученый. Так вот, он как-то обмолвился: «Человек вошел в Природу тихо, незаметно. А выйдет из нее с грохотом».

Лошадь тянула телегу, понукаемая солдатом. По бокам двигались вереницы пушек, дымили машины. На переправе через реку грохотали танки. За горизонтом раздавался гул канонады. Майор ушел вперед, справиться, где мы сможем свернуть в сторону штаба фронта.

— Так вот, — продолжал я отвлекать Борьку от его мнимой раны. — Это я тебе отвечаю еще на тот вопрос, что ты задал вчера, когда готовили доклад Власику. Помнишь, ты спросил, что за хрень, эта ваша атомная бомба в двадцать первом веке?

— Помню.

— Вот и отвечаю тебе словами Чарлза Дарвина: «Человек вошел в Природу тихо. А выйдет из нее с грохотом». Примерно так и с атомной бомбой. Ядерный арсенал будущих держав сотрет с лица Земли все человечество. Еще Шекспир сказал: «Ад пустой. Все дьяволы здесь, у нас, на Земле».

— Я смотрю, ты цитатами сыплешь, что моя бабка при молитве. Та тоже голосила: «Боже наш, ежи еси на небеси…»

— Не перебивай! Устройство и принцип заряда я тебе объяснить не смогу, поскольку я сам не ядерный физик. Но вот то, что скоро эта самая атомная бомба долбанет по двум японским городам — это исторический факт. Хиросима и Нагасаки. Запомни эти названия. Все это произойдет уже после нашей победы над Гитлером.

— По японским? А кто за хрен ее скинет туда?

— Американцы.

Пока Борьку катила телега, я в двух словах поведал нашу историю. Разумеется, он ни черта не понял, но я хотя бы отвлек отважного бойца от его раны.

Вернулся майор. Привел санитара. Тот сразу осмотрел ногу Борьки.

— Нас подкинут на полуторке, — доложил майор. Потом улыбнулся. — Не поверишь, Саня. У капитана, с кем я разговаривал, была уже новая рация твоего образца. По ней как раз и связался со штабом.

— Жаль, наши рации повредило взрывом в машине, — польщенный столь радостной новостью, ответил я. — Если новые рации уже в войсках, значит, мы войдем в Берлин еще раньше.

— Пока только первые образцы. Но эшелоны разгружаются. Твои разработки поступают в войска с каждым днем. Скоро и дроны здесь будут.

— Да. Илья Федорович позаботится. А Власик даст команду внедрять в производство.

— «Сталинский рой» скоро понесется на Берлин! — глубокомысленно заключил майор.

Борьке перевязали царапину. Санитар обругал бойца, что напрасно потратил время на такую легкую рану. Понять его было легко: в обозе были пострадавшие гораздо сильнее Борьки.

Нас доставили на полуторке к штабу. Весь день я провозился с местными техниками, разъясняя принцип работы той или иной аппаратуры. Как и предполагал мой начальник, штабные полковники и в ус не дули, как обращаться с планшетами, дисплеями и другими разработками моего двадцать первого века.

Когда закончил, был уже поздний вечер. Остались ночевать в расположении штаба.

Вот тут-то я и выложил свои размышления майору. Пока Борька после ужина чесал свою ногу, я поделился:

— Слушай, Данилыч. У меня возникла идея.

И принялся развивать свой план, как вызволить у Гитлера ведущих ядерных физиков.

— Тебе такие фамилии как фон Браун, Эйнштейн, Оппенгеймер пока ничего не говорят. Но в будущую историю планеты они войдут как гениальные учёные. Нам необходим хотя бы один из них. С помощью моих разработок, бойцы диверсионной группы смогут проникнуть внутрь немецких тайных заводов. Тот же Пенемюнде, к примеру. Но тут необходима санкция самого Вождя. Если бы Власик предложил Сталину похитить, скажем, Оппенгеймера, знаешь, какую бы мы собаку подкинули Гитлеру? Смог же его Скорцени, в конце концов, похитить Муссолини?

— Скор… Скорцени? Кто такой?

— Ах да… Ты же еще не знаешь. Любимчик фюрера. Войдет в историю как самый успешный диверсант всех времен и народов.

Я развивал перед майором план похищения. Он все больше проникался его гениальностью и простотой. В конце засомневался:

— Здесь не обойтись без Берии. Если эта твоя затея касается, как ты говоришь, атомного оружия — хотя, сказать по чести, я ни беса не смыслю, о чем ты говоришь — то эту сферу контролирует Лаврентий Павлович.

— Мне это знакомо из истории, — успокоил я. — Берия курировал атомный проект. В его подчинении были восемь конструкторских бюро. Курчатов, Келдыш, Королёв…

Я осекся, озаренный внезапной догадкой:

— Стоп! Сто-о-оп!

И заржал, сам поражаясь своему хохоту.

— Вот я осел! Ко-ро-лёв! Конечно, Королёв. Вот кто нам нужен!

— А это