Неприкаянный 1 - Константин Георгиевич Калбанов

Молас сидел вцепившись в ручку над складным столиком, и на его лице читался неподдельный восторг. Всё. Теперь я у него в фаворе, и нет нужды самому чего-то там доказывать. Достаточно обратиться к Михаилу Павловичу и тот сам всё решит, потому как не каждому доводится стоять у истоков создания нового типа боевых кораблей.

Мичман Кошелев для этого чинами не вышел. Его конечно упомянут, но решающая роль останется за его превосходительством. Но я и не против. Кто иной, на месте Моласа не поверил бы в мои сказки, и не просто отмахнулся, но ещё и запретил бы всяческие игрища с казённым имуществом. Так что, пусть забирает.

Поэтому когда по возвращении он попросил предоставить ему все чертежи и расчёты, я сделал это без тени сомнений. Увы, но вот эта более или менее рабочая схема, не является законченным решением. Конструкторам предстоит ещё множество изысканий, прежде чем они сумеют получить полноценный катер на подводных крыльях.

Что же до меня, то существующий корпус для этого категорически не годится и нам предстоят частые ремонты. Как бы ещё не вышло так, что на стапелях в эллинге наш катер простоит больше времени, чем в море.

Глава 15

Мне сверху видно всё

Утром шестнадцатого февраля из порт-артурской гавани вышел отряд крейсеров в составе. «Баяна», под флагом адмирала Моласа, «Аскольда», «Боярина» и «Новика». Ну и нашего катера, пристроившегося рядом с последним, к которому и был прикомандирован.

Выйдя за пределы минных заграждений мы взяли курс на юг, по направлении Чифу. Без понятия, какая именно была цель похода. Возможно обнаружение и уничтожение незначительных вражеских сил на блокирующей линии. А быть может и поиск временной базы японского флота. Хотя это вряд ли, потому что для обеспечения десантной операции, ей сам бог велел располагаться где-то у побережья Ляодунского полуострова. Мне просто приказали держаться подле «Новика» и не отдаляться от него больше чем на милю. А в пределах этого выписывать кренделя как мне заблагорассудится.

Пока мы шли в составе отряда, я предпочёл не отрываться. Рычаг на приборной панели имеет только фиксированные положения, для управления непосредственно с ходового мостика. Но если поставить задачу машинисту, то он сумеет выставить необходимую скорость. Вот и сейчас наш «Варяг-02» разогнался до восемнадцати узлов, приподнявшись лишь наполовину от возможного.

Я бы с удовольствием убежал вперёд, но по этому поводу имеется недвусмысленное распоряжение Моласа. В принципе, он прав. Ведь ходовые испытания катер в полной мере не прошёл. Его поведение на волне небезосновательно вызывает определённые опасения в прочности конструкции.

Лично я, как уже говорил, предвижу частые неисправности и постановки на ремонт, из-за неприспособленности корпуса к возникающим нагрузкам. Поэтому убеждён, что время нахождения в строю нужно использовать с максимальной пользой для дела. Но Михаил Павлович полагает, что следует проводить планомерные ходовые испытания и исследования.

Я бы с ним согласился, только уже обладаю необходимыми знаниями для постройки торпедного катера на подводных крыльях. Не во всех деталях, но вполне достаточными, чтобы управиться с этой задачей в течении года. Правда, там подразумеваются дизельные двигатели, но мне и их изготовить по силам. Я много чего видел, и ничего из этого не могу забыть.

Вскоре отряд разошёлся веером, для ведения самостоятельного поиска. Наиболее быстроходный «Новик» занял место на правом фланге, далее шли «Аскольд», «Боярин» и «Баян». Как я понимаю, Молас распределил их таким образом исходя из разницы их скоростей. Получается, что точка рандеву располагается где-то слева, то есть восточнее.

Меня не уведомляли по этому поводу. Командир отряда крейсеров не рассматривает мой катер в качестве самостоятельной боевой единицы. Поэтому и приказал держаться подле «Новика», а если потеряюсь, самостоятельно направляться в Артур.

Впрочем, я и не подумал проявлять своеволие или подставлять Эссена. У нас с Николаем Оттовичем наметились неплохие взаимоотношения. В смысле, он мне благоволит. Встать с ним вровень девятнадцатилетнему мичманцу, просто нереально. Поэтому я подмазываюсь к будущему командующему Балтийским флотом как только могу. В частности, передал на «Новик» оставшиеся шесть оптических прицелов, полностью перекрыв потребность его главного калибра.

По этому поводу у нас с ним состоялся серьёзный разговор. Он уволок меня к себе в каюту и терзал по поводу боя в Чемульпо. Не менее дотошно расспрашивал и насчёт событий по его окончании. Вызнавал были ли предприняты действия по приведении в негодность узлов и механизмов «Варяга». Как вели себя офицеры и в частности Руднев.

Должен заметить, что выглядел при этом Эссен весьма хмурым, и похоже не одобрял действий командира «Варяга». Он полагал, что тот должен был взорвать крейсер, отведя его в сторону от других судов. Учитывая высокую воду, таковая возможность у него имелась.

С другой стороны, Николай Оттович признавал заслуги Всеволода Фёдоровича, если ни как боевого командира, то уж как дипломата точно. В бою он может и не достиг больших успехов, зато сделал очень много на ниве пропаганды. И это имело куда больший эффект, чем потопление одного и выведение из строя трёх крейсеров. Ибо армия и флот с низким боевым духом обречены на поражение, как бы хорошо они ни были оснащены.

Кроме того, я пообщался с его офицерами и передал им чертежи дальномера. Понятно, что изделие у них выйдет кустарным. Но если выполнят всё как надо, и сумеют раздобыть линзы, то получится достаточно точный прибор на дистанции до пяти миль. Во всяком случае, куда точнее того, чем пользуются сейчас…

— Боцман, — окликнул я Харьковского.

— Я, ваше благородие.

— Готовьте парашют.

— Слушаюсь. Казарцев, Дубовский, тащите сюда свои задницы, — окликнул он сигнальщика и гальванёра.

Воздушную разведку сухопутные армии пользуют уже с полвека. С недавних пор аэростаты появились и на кораблях. Но они слишком громоздкие, а водород достаточно опасная штука. Парашют же, куда компактней и проще в использовании. Можно конечно изготовить и воздушного змея, способного выдержать человека. Но на катере он будет занимать слишком много места. Так что, в нашем случае шёлковый купол просто идеальный выбор.

На крыше каюты вместо пулемёта закрепили лебёдку, с верёвкой на сотню сажен, спаренной с проводом полевого телефона. Два аппарата за отдельную плату удалось раздобыть на армейских складах. Один остался в неизменном виде, телефонную же трубку второго я переделал под гарнитуру. Можно конечно и голосом, но