Неприкаянный 1 - Константин Георгиевич Калбанов

К верёвке карабином подцепили подвесную от парашюта, который я заказал артурским швеям, проконтролировав весь процесс изготовления. Шёлк и работа сели в копеечку, но оно того стоило. Цвет бледно-голубой, чтобы особо не выделялся на фоне неба. Увы, но радаров тут не имеется, а наблюдатель на высоте птичьего полёта позволит увеличить радиус обзора до пятидесяти километров. Мало? Ну, учитывая, что с мачты того же «Новика» это расстояние составит вдвое меньше, я бы не сказал.

Отчего не сообщил об этом раньше, чтобы Молас внёс изменения в план разведки? Ведь получается, что я один могу отработать за весь отряд. Так-то оно так, но парашют закончили шить только вчера вечером, он не испытан и не представлен командованию. Выход же в море и поиск уже утверждён высоким командованием. И тут вдруг нарисовался мичманец, который сейчас всех научит как это делать правильно. Вообще-то, у меня нет желания слететь с командования катером и превратиться в мальчика для битья.

«Варяг 02» набрал ход и встал на крыло, выйдя на крейсерскую скорость в двадцать четыре узла, парашют наполнился ветром и его купол повис за кормой. Я устроился в подвесной, подал знак боцману, тот, в свою очередь, гальванёру, который врубил электромотор лебёдки, стравливая верёвку. Мои ноги оторвались от палубы и я начал подниматься над свинцовыми водами зимнего Жёлтого моря.

Матросы наблюдали за происходящим с интересом, даже машинист и кочегар вылезли в люки, чтобы поглазеть на эдакую невидаль. На палубе крейсера так же наблюдается оживление. Это ведь мой первый подъём и для них настоящее событие. Для меня же всего лишь аттракцион будоражащий кровь.

Мне нравились подобные покатушки и в прошлую бытность. Там эта забава появилась только в шестидесятые годы. Тут же даже аэростаты являются событием, не говоря уж о самолётах, которые сейчас чисто несуразные этажерки. Есть конечно же воздушные змеи, но это ведь всего лишь детская забава. Правда, в первую мировую, именно с их помощью будут поднимать в небо наблюдателей. Вернее должны были бы, но теперь уж вряд ли.

Забравшись достаточно высоко, я провернулся вокруг оси, осматривая горизонт. На востоке отчётливо рассмотрел корабли нашего отряда, ведущие поиск и практически идущие цепью.

— Казарцев, — произнёс я в гарнитуру, сделав полный оборот.

— Слушаю, ваш бродь.

— Передай на «Новик» по курсу двести шестьдесят пять градусов, на удалении двадцать пять миль наблюдаю пароход. Больше в радиусе тридцати миль дымов не вижу. Джонки по курсу триста десять и сто пятьдесят два. И обычная активность на внешнем рейде Порт-Артура.

— Слушаюсь, — продублировав моё сообщение, ответил он.

Я видел, как телефон взял гальванёр, а сигнальщик переместился к прожектору, начав передавать световой код на крейсер. Вскоре с того просемафорили, мол, приняли. И приказ возвращаться. Катер повернул обратно, а меня подтянули к кокпиту и свернули купол. Тем временем «Новик» изменил курс, явно намереваясь проверить обнаруженное судно на предмет контрабанды…

— Что это было? — когда мы подошли вплотную к борту крейсера, спросил Эссен.

— Парашют, как средство наблюдения. Получается подняться до восьмидесяти сажен, — ответил я.

— И откуда это взялось?

— У вас никогда ветер не пытался вырвать из рук зонт? А в детстве не играли с воздушным змеем? — вопросом на вопрос ответил я.

— Но это не зонт, и не воздушный змей, — заметил он.

— Я их просто скрестил, — задорно ответил я.

— Странный вы мичман, всё же.

— Согласен, довольно необычный, — продолжая излучать жизнерадостность, произнёс я.

— А почему раньше молчали? Весь наш поиск при таком раскладе получается бесполезное метание.

— Ну, это ведь был мой первый подъём, могло ничего и не получиться.

— Как полагаете, сможете нагнать тот пароход?

— Имею полные угольные короба, машины в полном порядке, волнение два бала, условия просто идеальные. На то, чтобы его догнать мне потребуется меньше часа.

— Вы кажется уже производили досмотр?

— Так точно.

— Тогда догоняйте его. Мы идём следом.

— Есть. Снегирёв, курс двести шестьдесят пять, самый полный.

— Есть, курс двести шестьдесят пять, самый полный, — ответил рулевой, и я почувствовал как катер начал ускоряться, плавно встав на крыло.

Погода просто идеальная. В лицо бьёт упругий и достаточно холодный ветер, высекая из глаз слёзы. Зато никаких тебе солёных брызг и промозглой сырости. Одно лишь удовольствие от быстрого бега по морской глади.

Британца мы настигли через сорок минут, выйдя на пересечку его курса. Поначалу он решил нас проигнорировать, но плюхнувшийся у него перед носом снаряд, дал понять, что шутить с ним никто не собирается.

Когда Снегирёв подвёл катер к опущенному трапу, я в сопровождении четверых матросов вооружённых дробовиками поднялся на палубу. Может в глазах британцев мы и выглядели несерьёзно, но это оружие в тесноте судна куда предпочтительней. Дистанция боя здесь буквально в упор, а благодаря разлёту картечи нет надобности в точном прицеле.

— Шкипер сухогруза «Эбби», Джоб Перри. С кем имею честь? — держась весьма уверенно, поинтересовался капитан.

— Мичман российского Императорского флота Кошелев.

— Официально заявляю, что ваши действия походят на обычное пиратство. Стрелять из пушки по британскому судну, это неслыханно. Я буду жаловаться на ваши действия, — всё ещё гоношась, заявил англичанин.

— Ваше право, сэр. А пока, ввиду начавшейся войны между Россией и Японией, согласно международного морского права, ваше судно подлежит досмотру. Прошу вас предоставить ваши судовые бумаги.

— Это британское судно.

— Не собираюсь это оспаривать. Если на борту нет контрабанды, то вам не о чем переживать, — пожал я плечами.

— Я требую…

— Сэр, просто предоставьте судовые бумаги. Требовать будете в британском парламенте.

— Это неслыханно, я…

— Мне применить силу? — перебил я англичанина.

Этого не потребовалось. Какой бы несуразностью не выглядели в руках военных моряков дробовики, тем не менее это оружие. Под бортом грузовика примостился вооружённый до зубов катер. Так что, шкипер счёл за лучшее подчиниться силе.

В перечень находящегося в трюме груза я вчитываться не стал. Он оказался достаточно обширным. Меня интересовал лишь порт назначения, и того, что груз шёл в Японию, хватило, чтобы счесть его контрабандным. О чем я и объявил шкиперу, предоставив команде возможность собрать вещи.

Через полчаса подошёл «Новик», выдерживавший полный ход. Эссен выслушал мой доклад и подтвердил решение о конфискации «Эбби».