Неприкаянный 1 - Константин Георгиевич Калбанов

Я решил использовать его как мишень на полигоне, и отведя катер в сторону, провёл атаку. Заложив разворот, мы пустили метательную мину из кормового аппарата. Сигарообразный оперённый снаряд скользнул в воду хищной рыбкой, и промчавшись под водой до борта грузовика, взметнул ввысь огромный фонтан воды.

Время уже поджимало, и приняв на борт команду британца, «Новик» направился к точке рандеву у скалы Энкаунтер. Куда благополучно и прибыл спустя полтора часа. Отряд уже собрался и поджидал припозднившийся крейсер, а с его приходом взял курс на Артур, до которого было порядка тридцати миль.

Я в очередной раз поднял в небо наблюдателя, чтобы осмотреться на предмет обнаружения противника. Так-то из материалов о действиях российского флота в русско-японскую войну я помнил о том, что этот выход пройдёт без происшествий. Но расслабляться не стоило, чему есть множество причин.

Это не тот же мир, а параллельный, с некоторыми отличиями. Сведения почерпнутые мною были не из архивных документов, а из работ историков с неизвестным уровнем знаний. Наконец, моё вмешательство уже могло повлиять на ход боевых действий внеся хотя бы незначительные изменения.

В этот раз я решил пристроить в подвесной сигнальщика, и, по совместительству, моего негласного вестового. Не стоит замыкать всё на себя. Испытал, убедился, что всё работает и хватит, пришла пора делегировать обязанности подчинённым. С другой стороны, я видел как блестели глаза Казарцева, и по-детски немой упрёк в его взгляде. Он словно восклицал, о том, что наблюдение за горизонтом это обязанности сигнальщика. Ну и такой момент, что стоит прогнать через парашют всю команду. Вон какие обиженные физии. Ну чисто дети.

— Курс примерно шестьдесят, дистанция около двадцати миль, множество кораблей. Похоже весь флот Того идёт, — доложил по телефону Казарцев.

— Спускайте его, — приказал я, и Дубовский врубил лебёдку сматывая верёвку.

Илья не имеет в голове компьютера как я, а потому может лишь примерно определить дистанцию и направление. Уже немало. Но в то же время недостаточно. Впрочем, даже на основе этих сведений можно докладывать Моласу о возможной опасности. А то глядишь, ещё и от Артура отрежут. За мной-то не угонятся, а вот крейсера вполне себе могут зажать.

Пока сигнальщика спускали в кокпит, я встал к прожектору, и отстучал сообщение на флагман. Вскоре на его мачтах взметнулся сигнал, увеличить ход. Правильное решение.

Устроившись в подвесной, я сумел определить более точно дистанцию, направление, и даже примерную скорость. Впрочем, крейсерский ход не мог быть больше одиннадцати узлов. Ведь они пока ещё не видят наших дымов, как и мы не увидели бы их, не имей возможности поднять наблюдателя на высоту птичьего полёта.

Противник обнаружил нас уже на подступах к Артуру. Крейсера выдвинулись вперёд, чтобы перехватить и связать наш отряд боем. Но самураи не преуспели в этом. Дело ограничилось обменом парой тройкой залпов, без попаданий с обеих сторон. После чего японцы предпочли отвернуть, не желая попадать под огонь наших береговых батарей.

Броненосцы же вышли на привычную дистанцию, для обстрела внутреннего рейда, «Ретвизана» и города. Предполагалось, что действовать они будут по обыкновению совершенно безнаказанно. Но вдруг ожила батарея Электрического утёса. «Микаса» сразу же был взят под накрытие, хотя попаданий и не случилось.

Только с третьего залпа на палубе японского флагмана рванул фугас. Судя по всему, Степанов воспользовался моим советом, и переснарядил-таки сегментные снаряды. Как сумел рассчитать под них и таблицы стрельбы. Четвёртый залп, и сразу два попадания. С противника этого оказалось достаточно и он предпочёл отвернуть в море…

— И что это за акробатика под куполом цирка? — поинтересовался вызвавший меня к себе Молас.

— Подъём на высоту наблюдателя с помощью парашюта, ваше превосходительство. Не требует никаких особых навыков, главное, чтобы обслуга на палубе не подвела, и сам наблюдатель не оскандалился, — ответил я.

— Насколько сложно изготовить этот самый парашют?

— Ничего сложного, швеи трудившиеся над ним уже имеют необходимый опыт и выкройки. Хотя и влетит в копеечку. Всё сплошь шёлк, даже стропы из шёлковых верёвок.

— Какая нужна скорость, чтобы поднимать наблюдателя?

— В безветренную погоду не менее двадцати восьми узлов. При наличии ветра, в зависимости от встречного потока, возможно и с крейсеров.

— Чертежи предоставить можете?

— Вот, здесь же пояснительная записка с расчётами, — с готовностью выложил я листы бумаги.

— Какой-то вы странный мичман, Кошелев, — глянув на меня, покачал головой Молас.

— Не скажу, что обычный, ваше превосходительство, но и не гений. Всё это известно уже несколько веков. Я просто объединил в одно целое.

— Не слышали поговорку, всё гениальное просто?

— Слышал. Но это точно не про меня.

— Однако, именно вы решили скрестить зонт и воздушного змея.

На это мне ответить нечего. Можно до бесконечности заниматься бесполезным словоблудием. Мне же хочется двигаться дальше. Тем паче, что получив сегодня плюху на предельной дистанции, Того наверняка в ближайшее время организует обстрел из-за Лаотешаня. И мне хотелось бы к тому моменту находиться неподалёку.

— Ваше превосходительство, прошу вашего разрешение на ежедневные выходы в Голубиную бухту, для продолжения ходовых испытаний и проведения учений по пуску мин.

Я выложил перед контр-адмиралом рапорт, и учебный план. Тот изучил бумаги, одобрительно кивнул и поставил резолюцию. Иного я и не ожидал, если конечно его превосходительство намерен воспользоваться моими успехами. Впрочем, чего это я. Конечно же он не собирается упускать такую возможность. Тем паче в преддверии прибытия в крепость адмирала Макарова.

Глава 16

Адмирал и мичман

Мы неслись над мелкой волной Жёлтого моря, время от времени ударяющей в дно катера, отчего палуба неизменно толкала в ноги. Надеюсь прочности корпуса хватит на то, чтобы воплотить задуманное. Всё же он не рассчитан на подобные нагрузки. Да, сделан с изрядным запасом, уж и не знаю к чему янки так постарались. И всё же он должен был плавно рассекать воды, а не скакать по волнам.

Очередная ударила в нос подняв целое облако брызг. Основную их часть приняло на себя ветровое стекло, но увы, это не рубка, а потому какое-то количество воды накрыло нас. Хорошо хоть прорезиненные плащи имеются, иначе мы уже давно промокли бы до нитки.

— Подумать только, волнение едва ли дотягивает до трёх балов, и вас уже так трясёт. На крейсере мы этого даже не заметили