Лекарь Империи - Сергей Витальевич Карелин

тени заискивания, — что у пациента Петренко, с высокой долей вероятности, не локализованная опухоль надпочечника, а проявление системного заболевания. Исходя из клинической картины и данных обследования, я бы предположил либо болезнь Кастлемана, либо один из гистиоцитозов.

Я сделал короткую паузу, давая им возможность осознать услышанное. Фырк на моем плече едва заметно кивнул — мол, правильно давишь, двуногий!

— Изучив историю болезни, — продолжил я тем же тоном, — я обратил внимание на несколько моментов, которые не укладываются в картину простой аденомы. Стойкий лейкоцитоз, высокая СОЭ, субфебрильная температура на протяжении нескольких месяцев, потеря веса — все это классические признаки системного воспалительного или неопластического процесса. К тому же, вы сами упомянули, что во время операции столкнулись с выраженной кровоточивостью измененных тканей и нетипичным видом самого образования. Это также может свидетельствовать в пользу моей версии. Некоторые системные заболевания, особенно на ранних стадиях, очень умело маскируются под локальную хирургическую патологию, вводя в заблуждение даже опытных клиницистов.

Хомяки слушали меня, разинув рты. Суслик, самый нервный из троицы, попытался возразить:

— Но… но, коллега, болезнь Кастлемана… это же такая редкость! Нас в академии…

— Редкость — не значит невозможность, коллега, — я слегка улыбнулся, глядя на него сверху вниз (в профессиональном смысле, конечно). — В медицине не бывает ничего невозможного. И если вы будете ориентироваться только на типичные случаи из учебников, то рискуете пропустить много интересного. И, что гораздо хуже, навредить пациенту.

Суслик тут же сник и уткнулся носом в свои записи. Пончик что-то пробормотал про «агрессивный рак», но Шаповалов так на него рявкнул, что тот подавился собственными словами.

— Молчать всем! — приказал он, не сводя с меня тяжелого взгляда. — Разумовский, продолжайте. Какие конкретно ваши предложения по дальнейшей тактике?

Ага, лед тронулся. Кажется, мои слова, подкрепленные уверенностью и профессиональной терминологией, заставили его задуматься.

— Я считаю, Мастер-целитель, — сказал я, — что прежде чем планировать повторное, заведомо рискованное хирургическое вмешательство, необходимо провести пациенту Петренко ряд дополнительных исследований. Во-первых, развернутый иммунологический анализ крови и определение специфических онкомаркеров, а также маркеров системных заболеваний. Во-вторых, крайне желательно получить гистологический материал не из самого очага в надпочечнике, который, как мы уже убедились, сильно кровит, а, например, из одного из увеличенных лимфатических узлов. Конечно если таковые будут обнаружены при более тщательном пересмотре КТ-снимков или при УЗИ-исследовании. Пункционная биопсия под УЗИ-контролем измененного лимфоузла может дать нам гораздо больше информации. И, разумеется, необходима консультация квалифицированного гематолога или онкогематолога.

Шаповалов несколько мгновений молчал, хмуро глядя на меня. Потом он резко выпрямился.

— Что ж, Разумовский, — его голос звучал уже не так агрессивно, но все еще очень жестко. — Ваша теория, конечно, смелая. Даже слишком смелая для адепта. Но, черт побери, в ней есть определенная логика! И она, по крайней мере, объясняет тот бардак, с которым мы столкнулись в операционной. Поэтому…

Он обвел взглядом своих понурых интернов.

— … Поэтому вы, Разумовский, лично и займетесь этим дообследованием! Раз уж вы такой умный, вот и докажите свою правоту на деле! Борисова! — рявкнул он на Белочку. — Отправляетесь с Разумовским! Будете ассистировать ему при пункции лимфоузла, если он его найдет! Фролов! Величко! — его взгляд впился в Суслика и Пончика. — На вас — все необходимые анализы крови! И чтобы к вечеру у меня на столе лежали полные результаты! Вы же у него уже брали кровь? Надеюсь, в этот раз обойдетесь без гематом на полруки и не перепутаете пробирки? Все! Вперед, работать! А вы, Разумовский, — он снова посмотрел на меня, и в его глазах мелькнул странный огонек, — если ваша болезнь Кастлемана не подтвердится… Я вам такой гистиоцитоз устрою, что вы надолго забудете дорогу в хирургическое отделение!

Я только усмехнулся про себя. Пугать ежа… ну, вы поняли.

Мы вчетвером — я и троица хомяков — вышли из ординаторской. И как только за нами закрылась дверь, они тут же обступили меня, как стая любопытных воробьев.

— Разумовский, ну ты даешь! — Белочка-Борисова смотрела на меня с нескрываемым восхищением. — Ты как это… ты откуда все это выкопал⁈ Болезнь Кастлемана! Да мы о такой и не слышали даже!

— Да-да, — поддакнул Суслик-Фролов, нервно теребя свой халат. — А как ты так Шаповалову ответил⁈ Он же у нас обычно после таких разносов звереет так, что все по углам прячутся! А ты… ты как будто и не испугался совсем!

— А ты что, его боишься? — я с легкой усмешкой посмотрел на Фролова. Тот густо покраснел и что-то пробормотал себе под нос.

— Да не, я не то чтобы боюсь… Просто он… он очень строгий, — попытался оправдаться он.

— Так откуда ты все-таки узнал про этот диагноз? — не унималась Борисова.

— Внимательно изучил историю болезни, — я пожал плечами. — Иногда самые важные подсказки лежат на поверхности. Нужно только уметь их правильно интерпретировать.

— Ну да, ну да! Интерпретировать! — тут же встрял Фырк, который до этого сидел тихо, но теперь не мог упустить момент. — Если бы не мой гениальный внутренний взгляд и тончайший анализ пациента, ты бы, двуногий, до сих пор бы гадал, аппендицит это или запор! А ты опять все лавры себе! Неблагодарный!

— Ты проделал колоссальную работу, Фырк, — мысленно похвалил я его, стараясь смягчить его обиду. — Ты подтвердил мои первоначальные догадки и помог мне собрать все кусочки пазла воедино. Без тебя я бы, возможно, и пришел к этому выводу, но гораздо позже. А время в нашем деле — это жизнь пациента. Так что твоя заслуга неоценима.

Фырк немного смягчился, но все еще дулся. Да уж, с этим фамильяром нужно быть начеку. Уж больно он ранимый и тщеславный.

Пока мы шли в кабинет УЗИ, где мне предстояло под бдительным надзором Белочки искать тот самый подозрительный лимфоузел, я решил немного поближе познакомиться с моими новыми коллегами.

— А вы, ребята, как давно в ординатуре у Шаповалова? — спросил я.

— Да вот, полгода уже почти, — вздохнул Пончик-Величко. — Как закончили свои обязательные шесть месяцев адептами на скорой, так нас сюда и определили. Игорь Степанович, правда, не очень-то нам рад. Говорит, что мы еще сырые и только мешаемся под ногами.

— А ты как сам-то сюда попал так быстро? — с любопытством спросила Борисова. — Ты же еще адепт, а