Лекарь Империи - Сергей Витальевич Карелин

— Всего лишь опыт и знание анатомии, — скромно ответил я, хотя про себя поблагодарил Фырка за его точную наводку.

Дальше все было, как говорится, делом техники. Убедившись, что пациент адекватно обезболен (спасибо реаниматологам), я под контролем УЗИ-датчика, который теперь держал как продолжение собственной руки, аккуратно ввел тонкую биопсийную иглу точно в центр лимфоузла.

Несколько быстрых, точных движений — и у меня в руках были драгоценные столбики ткани, которые я тут же поместил в специальные контейнеры с фиксирующим раствором. Борисова ассистировала мне, подавая пробирки и предметные стекла, и ее руки уже не дрожали.

Кажется, она была под впечатлением. Да и я, если честно, тоже был доволен своей работой. Все прошло чисто и без осложнений.

Мы вернулись в ординаторскую с драгоценными образцами. Суслик-Фролов и Пончик-Величко уже были там, с результатами анализов крови пациента Петренко.

Как я и предполагал, диагноз, поставленный мною (и Фырком, конечно, куда же без него), полностью подтвердился. Лейкоцитоз, запредельная СОЭ, специфические изменения в иммунограмме… В общем, все сходилось.

Когда мы доложили обо всем Шаповалову, тот долго молчал, хмуро разглядывая результаты анализов и стекла с биоптатом. Потом он поднял на меня свой тяжелый взгляд.

— Что ж, Разумовский, — его голос был на удивление спокоен. — Должен признать, ты оказался прав. Диагноз подтверждается. Это действительно не хирургическая патология.

Он тяжело вздохнул. Кажется, признавать свою ошибку ему было нелегко. Но он был профессионалом, и умел это делать. Гнев на его лице сменился… ну, не то чтобы милостью, но чем-то вроде мрачной задумчивости. Максимальной милостью, на которую он, видимо, был способен.

— Так, хомяки! — рявкнул он на своих интернов, которые тут же подскочили, как ошпаренные. — Отменяйте все приготовления к повторной операции! Срочно вызывайте на консультацию гематолога господина Заславского! Пусть он решает, что дальше делать с этим Петренко! А вы, — он повернулся ко мне, — а вы, Разумовский, пока останетесь здесь, в ординаторской. Посидите, подумайте над своим поведением. Один правильный диагноз, пусть даже такой блестящий, — это еще ничего не значит! Это могло быть просто случайное попадание пальцем в небо. И не факт, что в следующий раз вам так же повезет. Так что не расслабляйтесь.

Я только пожал плечами. Меня его слова нисколько не задели. В опыте и профессионализме Шаповалова я не сомневался. Такую операцию, как у Петренко, если бы она действительно была нужна, он провел бы с блеском. Но сейчас главным было здоровье пациента, а не мои или его амбиции. И то, что удалось избежать ненужного и опасного вмешательства, — это уже была победа.

Хомяки умчались выполнять распоряжения, Шаповалов тоже удалился, бросив на меня мрачный взгляд, а я остался в ординаторской один. Ну, не совсем один, конечно. Фырк тут же материализовался на спинке кресла и принялся комментировать произошедшее.

— Ну, двуногий, ты просто звезда! Уничтожил их всех своим интеллектом! Шаповалов теперь будет тебя на руках носить! Или, наоборот, еще больше невзлюбит за то, что ты его так умыл!

Я не стал терять времени даром. Раз уж я теперь официально сотрудник хирургического отделения (пусть пока и в подвешенном состоянии), нужно было ознакомиться с контингентом отделения.

Я снова сел за компьютер и начал просматривать истории болезней тех, кто лежал сейчас в отделении. Их было немало, и большинство случаев были стандартными — аппендициты, грыжи, холециститы…

Но вот один пациент привлек мое внимание.

Мужчина шестидесяти лет, послеоперационный период после резекции желудка по поводу язвы. Вроде бы все шло гладко, но анализы у него мне категорически не нравились.

Нарастающая анемия, лейкоцитоз со сдвигом влево, непонятные боли в животе, которые списывали на послеоперационные… Лечение ему назначили стандартное, но, на мой взгляд, оно было не совсем адекватным.

Что-то там было не так.

Влезать в лечение, назначенное другим лекарем, было, конечно, неправильно и неэтично. Но и оставлять пациента без внимания я не мог. Нужно бы отправить Фырка посмотреть, что там с ним на самом деле. Но Фырк, как назло, куда-то запропастился. Опять, наверное, отправился по своим важным фамильярским делам.

Эх, надо бы наконец-то узнать, как его можно вызывать принудительно, а то вечно его нет, когда он так нужен.

Раз уж с пациентами пока все было неясно, я решил заняться другим важным делом — подсчитать, сколько же мне еще подвигов нужно совершить для официального получения ранга Подмастерья. Я снова залез в свой профиль в больничной системе.

Так, что у нас тут?

«Количество успешно завершенных случаев оказания помощи под наблюдением старшего целителя — не менее двухсот». У меня на данный момент было… семьдесят три. М-да, даже половины еще нет.

«Стаж работы в ранге Адепта — не менее шести месяцев». Тут еще хуже — я адептом без году неделя. Теоретический экзамен, практический экзамен… В общем, работы непочатый край.

Нужно было поднажать, во что бы то ни стало. Тем более, я заметил одну интересную особенность. Чем чаще я использовал свою «Искру», тем быстрее она восстанавливалась, и тем больше становился ее общий запас.

А после особенно сложных случаев, таких как реанимация Сеньки или вот этот диагностический штурм с Петренко, я чувствовал прямо-таки скачкообразный прирост силы.

Как будто мой внутренний аккумулятор не только заряжался, но и увеличивал свою емкость. Это было странно. По идее, чем больше тратишь, тем медленнее должно восстанавливаться. А у меня все наоборот.

Я подумал, что это, возможно, как-то связано с Фырком. Было такое ощущение, что его присутствие и его диагностика каким-то образом стимулируют рост моей собственной силы. Интересная теория, надо будет ее проверить. Пока я размышлял обо всем этом, мой телефон снова пискнул. Сообщение от Вероники.

Я открыл его и… моя челюсть натурально отвисла. На экране красовалась фотография Вероники. В униформе фельдшера, с расстегнутым на пару верхних пуговиц воротом так, что открывался весьма соблазнительный вид на ее грудь, и с такой озорной улыбкой на губах, что у меня сразу все напряглось в… ну, вы поняли.

Подпись гласила: «Скучаю по своему герою! Может, повторим вчерашний сеанс исцеления? Только на этот раз у меня дома. Обещаю быть очень послушной пациенткой!»

И снова подмигивающий смайлик.

Я усмехнулся. Ну, Вероника, ну, дает! Кажется, мои целительные способности произвели на нее неизгладимое впечатление. А где это она? Ого! Неужели прямо в карете скорой помощи. Надеюсь, Сергеич и ее новая напарница ничего не видят.

«Вероника, это