Лекарь Империи - Сергей Витальевич Карелин

Я усмехнулся. Связи? Мои единственные связи — это мой мозг, мои руки и один очень наглый, но иногда полезный пушистый фамильяр.

— Да нет у меня никаких связей, — ответил я. — Хорошо учился, ну и интуиция иногда не подводит. Ну и толика везения. Куда без него… Вот, недавно был один случай… с мальчиком Ветровым… может, слышали?

Троица тут же оживилась.

— Ветров⁈ Арсений Ветров, мальчишка с опухолью легкого⁈ — глаза Пончика-Величко стали круглыми, как блюдца. — Так это ты тот самый салага, который ассистировал Преображенскому? Когда у пацана на столе случилась остановка из-за вагусной реакции, ты единственный понял, в чем дело, и смог его стабилизировать⁈ Нам рассказывали, что ты там чуть ли не сам реанимационные мероприятия проводил, пока все остальные в растерянности были!

— Ну, не то чтобы сам… — я усмехнулся, хотя приятное тепло разлилось по груди. Слава, оказывается, не только бежит, но и приукрашивает события. — Просто вовремя сообразил, что происходит, и немного помог мастеру-целителю Преображенскому. Командная работа, так сказать.

— Командная работа! — восхищенно выдохнула Белочка-Борисова. — Да о тебе же все отделение хирургии гудело! Говорили, что ты, будучи еще адептом со скорой, проявил невероятное хладнокровие и знания, которые не каждому целителю под силу! И что если бы не ты, мальчишка бы точно не выкарабкался! Мы думали, это уже почти легенда, а тут — ты! Живой и невредимый!

Суслик-Фролов только энергично закивал, подтверждая слова коллег. Они смотрели на меня так, что я даже немного смутился. Не привык я к такому вниманию.

— Ну вот, двуногий, а ты еще скромничал! — Фырк самодовольно распушил свой хвост у меня на плече. — Похоже, у тебя уже целый фан-клуб намечается! Скоро будут за тобой толпами бегать и автографы просить! Главное, не забудь потом со мной процентом от выручки поделиться! Я же твой главный пиар-менеджер и тайный советник!

— Не нужна мне никакая слава, Фырк, — мысленно осадил я его. — И уж тем более проценты. В нашей работе главное — не популярность, а результат спасенная жизнь пациента — вот лучшая награда. А все остальное — это так, приятные бонусы, не более.

А эти трое, хоть и числятся уже Подмастерьями, но по сути своей — еще совсем зеленые птенцы. Они ушли от меня по официальному рангу всего на одну ступеньку, но по реальному опыту, знаниям и умению мыслить клинически я их опережал на несколько световых лет.

Но этого им, конечно, знать было необязательно. Пусть пока считают меня просто удачливым адептом с феноменальной интуицией. Так даже интереснее.

Мы с Белочкой-Борисовой направились прямиком в реанимационное отделение, где сейчас находился пациент Петренко. Суслик и Пончик умчались в лабораторию организовывать срочные анализы крови.

Состояние Степана Захаровича после прерванной операции было стабильным, но тяжелым, поэтому о транспортировке его в обычный кабинет УЗИ не могло быть и речи. Портативный ультразвуковой аппарат уже подкатили к его кровати, и Борисова, явно желая продемонстрировать свою компетентность, тут же взяла дело в свои руки.

— Я все подготовлю, Илья, — деловито заявила она, разворачивая стерильные инструменты. — УЗИ-контроль — это мой профиль. Ты смотри внимательно.

Ну-ну. Синдром отличницы, помноженный на желание реабилитироваться после утреннего разноса от Шаповалова. Я лишь хмыкнул про себя и отошел чуть в сторону, давая ей пространство для маневра. Мне спешить было некуда, а понаблюдать за ее стараниями было даже забавно.

Белочка тщательно обработала пациенту живот антисептиком, нанесла гель и, сосредоточенно нахмурив свои тонкие бровки, принялась водить УЗИ-датчиком.

На мониторе мелькали неясные тени, петли кишечника, сосуды… Борисова что-то бормотала себе под нос, меняла настройки. Но лимфоузел в брыжейке, который на КТ-снимках выглядел таким подозрительным и который нам позарез нужно было пунктировать, никак не хотел показываться.

Минут через десять безуспешных попыток Белочка начала заметно нервничать. Ее движения стали более резкими, а на лбу выступила испарина.

— Странно… — растерянно пробормотала она, бросив на меня умоляющий взгляд. — На КТ он был так четко виден… А здесь… я его просто не нахожу! Сплошные артефакты от кишечника… Может, его там и нет вовсе? Илья, а ты уверен, что мы ищем то, что нужно? Может, на КТ была какая-то ошибка интерпретации?

— Ошибка⁈ Да она издевается! — тут же возмущенно взвился Фырк у меня на плече. — Мои глаза — это тебе не какой-нибудь допотопный томограф! Я этот узел видел, как свои пять пальцев! Он там, говорю тебе, двуногий! Просто твоя косорукая Белочка датчик держит, как грабли! Ей бы не УЗИ делать, а грядки полоть!

Я Фырку доверял. Да и своему опыту тоже.

Лимфоузлы в брыжейке, особенно если они не огромные, — та еще задачка для УЗИ-диагностики, особенно если оператор не слишком опытен. Тут нужны не только знания, но и чутье, и умение видеть сквозь помехи.

— Позволь, я попробую, Алина, — я мягко взял у нее из рук датчик. — Иногда эти мелкие пакостники очень любят играть в прятки. Тут нужен особый подход.

Я встал на ее место и взял датчик.

Вспомнил томограммы, мысленно сопоставил их с той картинкой, которую мне нарисовал Фырк. Пациент дышал ровно и глубоко с помощью аппарата ИВЛ, и я внимательно следил за движениями его диафрагмы, пытаясь поймать момент, когда петли кишечника смещаются оптимальным образом.

Я немного изменил угол наклона датчика, чуть сильнее надавил, аккуратно смещая мешающие обзору ткани. Мои пальцы двигались уверенно, почти на ощупь, но опираясь на четкое внутреннее знание топографии. Еще пара выверенных движений, и… вот он!

Притаился, негодник, за одной из артериальных дуг брыжейки, становясь чуть лучше видимым на пике аппаратного вдоха. Небольшой, овальной формы, с неоднородной структурой — именно то, что нам было нужно.

— Вот он, смотри, — я кивнул Борисовой на экран. — Видишь эту гипоэхогенную зону с нечетким контуром, чуть латеральнее верхней брыжеечной артерии? Это наш клиент. Ты его искала немного ближе к центру, да и петли кишечника тебе мешали. Тут важно поймать правильный срез и угол.

Белочка с открытым ртом смотрела то на экран, то на меня. В ее глазах читалось такое удивление, будто я только что достал кролика из шляпы.

— Ого… — только и смогла выдохнуть она. — А я… я его и так, и эдак… и