Воронцов. Перезагрузка. Книга 8 - Ник Тарасов

Он замолчал, задумавшись.

— Видите ли, Алексей, — продолжил я мягче, — прогресс — это не волшебная палочка. Это сложный, болезненный процесс. Общество должно созреть для изменений. Экономика должна быть готова их принять. Люди должны понимать, зачем это нужно.

Я вернулся к столу, сел:

— Поэтому я действую иначе. Я не пытаюсь изменить всё и сразу. Я внедряю технологии постепенно, под контролем государства. Сначала показываю на небольшом масштабе — в деревне, потом на одном заводе. Обучаю людей. Даю им время привыкнуть. И только потом расширяю.

Орлов медленно опустился обратно на кровать:

— То есть вы работаете с властями?

— Да, — подтвердил я. — С тайной канцелярией, с заводским руководством, с местными чиновниками. Они обеспечивают ресурсы, защиту, легальность моих действий. Взамен я делюсь знаниями, помогаю модернизировать производство, обучаю мастеров.

— Сотрудничаете с репрессивным аппаратом самодержавия, — с горечью сказал он.

Я усмехнулся:

— А у меня есть выбор? Алексей, мы не в XXI веке. Здесь нет демократии, парламента, свободы слова. Здесь абсолютная монархия. Власть государя — закон. И если я хочу что-то изменить — мне нужна поддержка этой власти. Иначе меня просто уничтожат как опасного бунтовщика.

Он молчал, глядя в пол. Я видел, что мои слова его задевают, заставляют думать.

— Послушайте, — сказал я, наклоняясь вперёд, — я понимаю ваше желание изменить мир. У меня то же самое. Но нужно быть реалистом. Мы не боги. Мы не всемогущи. Мы просто люди, попавшие не в своё время. И наша задача — не сломать этот мир под себя, а помочь ему эволюционировать естественным путём.

Орлов поднял голову, посмотрел на меня:

— А ваш путь… он работает?

— Да, — твёрдо ответил я. — В моей деревне теперь работают лесопилка, стекольное производство, кузница механизирована. Люди живут лучше, чем год назад. На Тульском оружейном заводе внедрена пневматическая система для станков — производительность выросла вдвое. Открывается клиника, где будут обучать врачей современным методам. Создаётся школа мастеров для распространения технологий.

Я встал:

— Это не быстро. Это не эффектно. Но это работает. И главное — это безопасно. Никто не умирает от моих действий. Никто не страдает.

Орлов сидел, переваривая мои слова. Я видел внутреннюю борьбу на его лице — гордость сопротивлялась, но разум начинал понимать.

— Что вы хотите от меня? — наконец спросил он тихо.

— Прекратить, — просто ответил я. — Прекратить собирать этот ваш «Клуб прогрессистов». Прекратить обещать людям золотые горы. Прекратить открыто демонстрировать знание будущего.

— И что, сидеть тихо? Ничего не делать?

— Нет, — покачал я головой. — Делать. Но правильно. Иван Дмитриевич готов предложить вам работу — консультанта по техническим вопросам, как и я. Вы будете помогать внедрять технологии, обучать мастеров, консультировать инженеров. Под контролем, постепенно, безопасно.

Он засмеялся горько:

— То есть стать винтиком в машине самодержавия?

— Стать полезным членом общества, — поправил я. — Алексей, у вас два выбора. Первый — согласиться на сотрудничество. Получить работу, жалованье, защиту государства. Да, придётся действовать осторожно, согласовывать свои действия. Но зато вы сможете реально помогать людям, внедрять технологии, обучать.

Я сделал паузу:

— Второй выбор — отказаться. Тогда от вас избавятся, как от потенциально опасного объекта.

Он побледнел:

— Это угроза?

— Это реальность, — жёстко ответил я. — В текущем статусе, вы опасны для государства, Алексей. Ваши действия могут привести к непредсказуемым последствиям. Власти не могут позволить вам продолжать. Либо вы становитесь союзником — либо угрозой, которую нужно нейтрализовать.

Повисла тяжёлая тишина. Орлов сидел на кровати, обхватив голову руками. Я стоял у окна, давая ему время подумать.

Наконец он поднял голову:

— А скажите… вы счастливы? В этом мире? С этой жизнью?

Я задумался над его вопросом. Счастлив ли я?

— Знаете, — начал я медленно, — поначалу было тяжело. Очень тяжело. Я скучал по дому, по XXI веку, по современным удобствам. Мне казалось, что я попал в ад — грязь, холод, невежество, примитивный быт.

Я повернулся к нему:

— Но потом я начал привыкать. Нашёл жену — прекрасную женщину, которая меня любит и поддерживает. Завёл друзей, толковых мастеров, которые готовы учиться и работать. Начал делать то, что мне нравится — внедрять технологии, обучать людей, менять мир к лучшему.

Я улыбнулся:

— И знаете что? Да, я счастлив. Не так, как был бы счастлив в XXI веке с интернетом, смартфоном и пиццей на доставку. Но по-своему. Я чувствую, что моя жизнь имеет смысл. Что я делаю что-то важное. Что после меня мир станет чуть лучше.

Орлов слушал, и впервые за весь разговор на его лице появилось что-то похожее на понимание.

— У вас жена? — спросил он тихо.

— Да, — кивнул я. — Маша. Дочь купца, умная, добрая, красивая. Сейчас беременна нашим первым ребёнком.

— Вам повезло, — он грустно улыбнулся. — У меня в XXI веке была девушка. Мы собирались пожениться. А потом я проснулся здесь, в чужом теле, в чужом времени. И понял, что никогда её больше не увижу.

Я сочувственно кивнул:

— Я понимаю. У меня тоже была девушка там. Но что толку об этом думать? Мы не можем вернуться. Можем только жить здесь, в этом времени. И решать — страдать и сопротивляться или принять и попытаться найти своё счастье.

Он долго молчал, потом тяжело вздохнул:

— Хорошо. Я согласен.

— На что именно? — уточнил я.

— На сотрудничество, — ответил он. — Буду работать консультантом. Помогать внедрять технологии. Но, — он поднял палец, — с условием. Я хочу, чтобы мои идеи действительно реализовывались. Чтобы это была не имитация, а реальная работа.

— Договорились, — кивнул я. — Иван Дмитриевич человек дела. Если будешь работать хорошо, толково, результативно — он обеспечит все условия.

Я протянул ему руку:

— Добро пожаловать в команду попаданцев-прогрессоров, Алексей Орлов.

Он пожал мою руку:

— Егор Воронцов. Надеюсь, я не пожалею об этом решении.

— Не пожалеешь, — заверил я. — Это единственный разумный выбор.

Мы ещё немного поговорили — я рассказал ему подробнее о своей работе, о проектах, о людях, с которыми сотрудничаю. Орлов слушал внимательно, задавал вопросы. Я видел, что его инженерный ум уже начинает работать, анализировать, планировать.

Наконец я поднялся:

— Ладно, мне пора.