Зигзаги судьбы - Эльхан Аскеров

– Господин Вяземский, если я не ошибаюсь? – произнес он, разглядывая парня долгим мрачным взглядом.

– С кем имею честь, сударь? – вместо ответа поинтересовался Егор, даже не делая попытки встать.

В местных правилах это считалось вызовом, а если точнее, возможностью показать противной стороне, что ее присутствие не желательно. Чуть усмехнувшись, поручик отодвинул стул и, вздохнув, представился:

– Поручик, граф Никольский. Один из тех корнетов, что стреляли в вас, был моим младшим братом. Мы можем поговорить?

– Присаживайтесь, граф, – вздохнув, кивнул Егор, понимая, что разговора этого не избежать. – Чем могу служить?

– Я бы хотел услышать от вас лично, как все случилось, – помолчав, тихо ответил поручик.

Кивнув, Егор пригубил напиток и, сосредоточившись, принялся рассказывать, восстанавливая всю картину буквально покадрово.

– Господи, как же глупо все получилось, – внимательно выслушав его, растерянно протянул поручик, качая головой. – Дурная мальчишеская ревность.

– О чем вы, граф? – растерялся Егор. – Какая тут может быть ревность? К кому?

– Дочь графа Ухтомского. Она очень нравилась Николя, он пытался уговорить отца сосватать ее. А тут вы, герой войны, с орденами и умением красиво говорить.

– Не понимаю, – мотнул парень головой. – У меня и в мыслях не было заводить там с кем-то роман. И уж тем более – сватовство.

– Выходит, вы просто развлекали девиц? – еще сильнее огорчился поручик.

– Ну, конечно, – развел Егор руками. – Граф, мне еще нет и семнадцати. О какой свадьбе тут можно вообще говорить, тем более с девицей из титулованной семьи? Граф Ухтомский никогда не отдаст ее за меня. Даже под дулом револьвера.

– Господи, как же все это глупо, – снова тихо взвыл поручик. – Николя всегда был горяч и порывист. Но я никогда не думал, что он решится на подобное.

– Боюсь, дело тут не в горячности или любви, – помолчав, так же тихо отозвался Егор. – Его сгубила вседозволенность. Считая, что знатное происхождение станет ему защитой от любых обвинений, он сделал то, что сделал. Поймите, граф, они ведь даже не скрывались. Приехав в имение, они спросили хозяев, и слуги, которым и в головы не пришло, что сии офицеры могут сделать что-то неправедное, подробно указали им, где нас искать. Ну, а дальше случилось то, что случилось. Как оказалось, стреляю я лучше, – развел Егор руками, чуть поморщившись от тянущей боли в раненом плече.

– Я читал газеты и помню тот фокус с монетой, что вы показали репортерам, – растерянно кивнул поручик. – Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы и сейчас имеете при себе револьвер.

– Не ошибаетесь, – спокойно кивнул парень. – Увы, но дела с жандармами и ведомством моего дяди привели к тому, что за моей головой устроили настоящую охоту. Так что, как говорится, береженого бог бережет.

– А вы, однако, изрядно смелы, – удивленно проворчал поручик. – Зная, что на вас охотятся, спокойно разгуливаете по городу с одним револьвером и в сопровождении только одного казака. На что вы надеетесь? Тем более теперь?

– На господа бога и удачу, – пожал Егор плечами. – Сам я ссоры не ищу, но случись чего, отвечать стану жестко. Да и не до ссор мне. Со своими бы заботами управиться. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

– Признаться, я нахожусь в некотором замешательстве. Едучи сюда, я готов был разорвать вас голыми руками, но теперь… – поручик покачал головой. – Те статьи в газетах несколько поколебали мою уверенность, а после этого разговора я и не знаю, что делать.

– Позволю себе дать вам один совет. Отпустите. Дайте утихнуть страстям и просто живите дальше. А главное, как следует запомните, к чему может привести безнаказанность и вседозволенность, и воспитайте своих детей так, чтобы они и не помышляли о подобном. Месть – оружие обоюдоострое. Так и до большой беды недалеко. Не мне вам рассказывать, что сложить голову у нас с вами имеется много других возможностей. Особенно теперь, во время войны.

– Тут вы, безусловно, правы, сударь, – махнул поручик рукой. – Беда не в том.

– А в чем же, позвольте узнать? – насторожился Егор.

– Вся наша семья пребывает в ярости и жаждет мести. Николя был всеобщим любимцем, и его смерть привела всех в дикое бешенство.

– Ну, как я уже сказал, месть – оружие обоюдоострое, – пожал парень плечами. – Думаю, вы уже поняли, что убить себя просто так я не дам. А значит, это будет длиться долго. Очень долго. К тому же меня учил родовой казак, владевший искусством пластунов. Надеюсь, объяснять вам, что это такое, нет необходимости?

Произнося эти слова, Егор таким образом легализовывал свои знания в военном деле и особенно диверсиях.

– Это многое объясняет, – удивленно хмыкнул поручик. – Но вы забываете, что невозможно быть сильным везде.

– Этого я никогда не забываю. Скажу больше. Даже сейчас вы находитесь под прицелом моего казака, а полицейский дознатчик, с которым вы и приехали, под прицелом моего кучера, – зло усмехнулся Егор, глядя ему в глаза.

– Вы нас заметили? – осторожно уточнил поручик, бросая в окно кофейни быстрый взгляд.

– Я заметил лихача с полицейскими филерами. Остальное понять было не сложно, – жестко усмехнулся парень, который и вправду успел заметить выезд, следовавший за его коляской от самой заставы.

– Должен признать, что статьи, которые вышли в газетах, заметно охладили страсти семьи, но я просил бы вас более не поднимать эту тему, – помолчав, произнес поручик явно через силу. – Не хочу, чтобы наше имя трепали попусту.

– Понимаю ваши чувства, граф, но иного выхода у меня просто не было. Ваш карманный дознатчик с самого начала пытался вести дело так, чтобы выставить виновным во всем меня. А мне мое имя дорого не менее, чем вам ваше. Батюшка мой, царствие ему небесное, был боевым офицером, и я не могу позволить себе опозорить фамилию. Тем более, по несправедливому обвинению.

– Я навел справки. Вяземские в линейных частях на добром счету и делают достойные карьеры, – нехотя признал поручик. – Вижу и вы из их числа.

– Увы, после контузии военная карьера мне не доступна. Так что придется служить по гражданской части, – вздохнул Егор с деланым огорчением.

– Ну, судя по вашим наградам, вы и тут преуспеваете, – хмыкнул поручик. – Так я могу рассчитывать, что вы внемлете моей просьбе и не станете более поминать нашу фамилию, общаясь с газетчиками?

– Если ваша семья забудет о моем существовании, – коротко кивнул Егор.

– Это ваше условие? – подобрался граф.

– Да. Я не хочу долгой и бессмысленной войны с поданными нашей же империи. А врагом я могу быть опасным. Уж поверьте.

– Это я заметил, – мрачно усмехнулся поручик и, поднявшись, попрощался.

Глядя