Зигзаги судьбы - Эльхан Аскеров

* * *

Следующим днем, едва успев закончить тренировку, Егор увидел въезжающую во двор бричку, в которой сидел крепкий молодой мужик, одетый словно приказчик в солидном магазине. На козлах сидел звероватого вида мужик, на запястьях которого парень случайно приметил отметины от кандалов. Подобравшись, Егор коснулся локтем кобуры револьвера и, шагнув вперед, нейтральным тоном поинтересовался:

– Ищите кого, любезные?

– Это ж вы, сударь, Егором Вяземским будете? – окинув его внимательным взглядом, осторожно уточнил приказчик.

– Допустим. С кем имею честь? – выгнул парень бровь, стараясь всем своим видом показать, что готов ко всему.

– Передать вам, сударь, велено, – заговорил, было, приказчик, но парень перебил его, задав главный вопрос:

– Простите, кем велено?

– Ты б, вьюнош, помолчал да человека послухал, – вдруг загудел каторжник.

– Рот закрой и сиди молча, – рыкнул Михалыч, появляясь откуда-то из-за кустов, с револьвером в руке. – Не с тобой разговор.

– Так кем велено передать? – чуть кивнув, повторил Егор свой вопрос.

– Иванами с Хитровки, – вздохнув, нехотя ответил приказчик.

– Вот теперь понимаю, о чем речь, – коротко кивнул парень. – Продолжайте, любезный, – аристократично повелел он.

– Передать велено, что вы жить дале можете, как сами решите. Из наших к имению вашему никто не подойдет, – мрачно насупившись, глухо сообщил приказчик.

– Добрая весть, – кивнул Егор. – Сегодня же велю казакам головы с кольев снять и схоронить, как положено.

– Верно про тебя сказывают, что ты и вовсе греха не боишься, – вдруг прогудел каторжник, сидевший на козлах.

– За грехи свои я перед Богом ответ держать стану. А за имение свое готов все ваше племя крапивное вырезать, – прошипел Егор в ответ. – Коль стали с врагами государства дела вести, значит, и пощады не ждите.

– И вправду бешеный, – удивленно проворчал каторжник и, покрутив головой, вздохнул. – Мы тебе весточку передали, но знай, коль кто из залетных сам решит такое дело спроворить, то не к нам спрос. Так жандармам и скажи.

– За то вы жандармам сами рассказывайте, – едва заметно усмехнулся Егор, уже сообразивший, кто в этой связке старший. – Иванам передай, коль кто из залетных сюда придет, то моя добыча. Главное, своих за шкирку придержите.

– Запомнил? – оглянулся каторжный через плечо.

– Хватит ваньку валять, – усмехнулся парень в ответ. – Он так, для виду. А старшим тут ты.

– Ловок, бес, – хмыкнул каторжный. – Как узнал? Такое мало кто примечал.

– Сам показал, когда на меня рычать принялся, словно пес. Ты заговорил, а он и примолк сразу, – коротко пояснил Егор, кивая на приказчика. – Не снесла душа, что я его осадил, вот и вскрылся.

– Это где ж такому учат? – растерянно проворчал мужик и, мотнув головой, добавил: – Мы сказали, а ты услышал. Дальше, как бог даст. Бывай здоров, сударь, – закруглил он визит, тряхнув поводьями.

– И вам не хворать, – хмыкнул Егор в ответ, провожая бричку взглядом.

– Михалыч, – окликнул он своего денщика, – передай казакам, сделай милость, пусть головы те с тракта уберут.

– Сполню, Егор Матвеич, – кивнул казак и, развернувшись, отправился к сараю, отданному казакам под казарму.

Опытные бойцы давно уже перестроили его по своему разумению так, чтобы им было удобно и жить, и службу нести. Егор только обеспечил их всем необходимым материалом и деньгами для закупки дров и угля для печей. В сарае было тепло и вполне уютно. Бойцы разделили его дерюжными занавесками на отсеки, где имелась лежанка, сундук для личных вещей и полочка для всякой мелочи. Рядом с сараем была построена и конюшня для их лошадей и всякой конной сбруи. Казакам даже баню свою построить разрешили. Так, как они сами хотят. В общем, быт у них был обустроен.

Убедившись, что тут все в порядке и дело будет сделано, Егор вернулся в дом и, умывшись к завтраку, отправился в столовую. Дед и дядя уже были там. Едва увидев парня, они чуть не в один голос принялись задавать вопросы на тему, кто это был, а услышав ответ, несколько растерялись. Такого авангардизму даже дед от Егора не ожидал. Внимательно выслушав всю историю про общение с городским дном, Игнат Иванович только головой покачал, растерянно протянув:

– Вот уж и вправду башибузук вырос, если даже каторжных окоротить сумел.

– Разговаривал я с ними правильно. А остальное они и сами поняли. Народ там не глупый и выгоду свою блюсти умеет. Другое дело, что выгода та не всегда законная, – отмахнулся Егор, присаживаясь к столу. – Вы, дядюшка, лучше б рассказали, с чего вдруг генерал-губернатор меня так странно наградить решил? А то все только тень на плетень наводите.

– Переводам своим спасибо скажи, – ехидно усмехнулся дядя. – С тех бумаг, что ты нам перевел, мы уж три заговора вскрыли. Многим сумели планы хитрые сломать. Вот я ему от начальства своего письмо о том и привез. А самое главное, что одним из тех заговоров было его самого сместить и другого назначить. А тот другой шибко к некоему иностранному государству склонен.

– Британия или Франция? – небрежно уточнил Егор, откусывая от булочки.

– Франция… – понимающе усмехнулся Игнат Иванович. – К тому же генерал от жандармов к нему на совещание полковника Василевского привел. А тот полковник возьми да скажи, что лучший толмач, что им помогает всякие дела разбирать, того и гляди, на пустом месте под суд пойдет. Иностранцев всяких в Москве много, в том числе и с Востока. И приглядывать за ними надобно постоянно. Вот он и взбеленился, когда историю ту в газетах прочел.

– А чего тогда награда такая странная? – продолжал недоумевать Егор.

– Не странная, Егорушка, а значимая, – вступил в разговор Иван Сергеевич. – С того указа все разом поняли, что случись чего, он завсегда на твою сторону встанет. Главное, чтобы ты в том случае прав был. Что бы там не случилось, главное, ты в своем праве должен быть, как в той истории.

– Ага, то-то титулованные так рожи кривили, – задумчиво хмыкнул парень.

– Скривишь тут, коль сам генерал-губернатор тебя невиновным признал и свое благоволение выказал. Они ж уже решили, что смогут тебя законами прижать, ан не вышло, – ехидно усмехнулся Игнат Иванович. – Вовремя ты придумал с репортерами связаться. Не ждали они, что ты рискнешь такое на весь свет обнародовать.

«Ну да. Что такое формирование общественного мнения, тут еще понимают плохо, – мысленно проворчал Егор, задумчиво прихлебывая чай. – Если я правильно помню, пользоваться этим первыми во всю начали именно наглы. Ну да. Всякие лубки про нашу страну именно они первыми выпускать стали».

– Чего задумался, Егорка? – отвлек от размышлений его дядя.

– Думаю, когда в столицу поедем. И надо ли теперь? – нашелся