Зигзаги судьбы - Эльхан Аскеров

Говорить с этим семейством более было не о чем. Тут и так все было понятно. Что такое корпоративное братство, он хорошо помнил. Примерно то же самое было и тут. Кучка титулованных снобов получила жесткий отпор и теперь делала все, чтобы отмежеваться от него подальше. Не торопясь попивая свой кофе, Егор только грустно усмехался про себя. Вот уж точно, в лесу все звери равны, но кто-то чуточку равнее.

Краем глаза он заметил, что после его подхода Вера Ильинична принялась что-то горячо доказывать мужу. В ответ тот упрямо качал головой, при этом не обращая внимания на то, что юная графиня, возмущенно закусив губку, едва сдерживается, чтобы не вступить в полемику. Наконец, приняв какое-то решение, граф тихо озвучил его своему семейству и, поднявшись, направился прямо к столику парня.

– Вы позволите, молодой человек? – спросил он тоном, от которого Егору сразу захотелось дать ему в морду.

– Окажите честь, ваше сиятельство, – поднявшись, указал он на стул.

– Я не отниму у вас много времени, – приступил граф к делу, едва уместив седалище на сиденье. – В свете всего случившегося я вынужден просить вас воздержаться пока от визитов к нам. Все, что произошло, неправильно, и пока идет следствие, вам лучше не компрометировать сторонних людей.

– Как пожелаете, граф, – еда заметная презрительная усмешка скользнула по губам парня. – Я так понимаю, высшее общество решило подвергнуть меня остракизму? Что ж. Им же хуже.

– Что вы имеете в виду? – вскинулся граф, вперив в парня требовательный взгляд.

– Граф Бутурлин оказался разбойником и был убит в парке, словно простой преступник. Три корнета из титулованных семейств, проиграв на честной дуэли, тоже отправились на разбой. Думаю, от данной клоаки мне лучше держаться подальше. Имя дороже, – фыркнул Егор, отвечая ему жестким, прямым взглядом.

– Однако ваша дерзость переходит все границы, – проворчал граф и, поднявшись, вернулся к своей семье.

Глядя ему вслед, парень только презрительно усмехнулся. Судя по его реакции, догадка об остракизме оказалась верной.

– Ну, может, так оно и лучше, – проворчал парень себе под нос и вернулся к неспешному питию кофе.

Графское семейство после тихого спора дружно поднялось и покинуло заведение. Похоже, ответ Егора крепко испортил графу аппетит. Проводив их взглядом, парень вздохнул и, качнув головой, жестом попросил официанта принести еще одну чашку кофе. Ехать куда-то не хотелось, а сидеть просто так было неправильно. Вошедший в кофейню мужчина внимания парня не привлек, но, когда он направился прямиком к его столику, Егор насторожился.

– Вы позволите присесть, молодой человек? – спросил неизвестный, отодвигая стул.

– У вас ко мне какое-то дело? – поинтересовался парень, окидывая его долгим мрачным взглядом.

– Можно сказать и так, – усмехнулся мужчина, усаживаясь. – Скажите, как случилось, что вы вдруг убили сразу трех человек?

– Кто вы такой, сударь. Представьтесь, или я прикажу звать полицию, – жестко отрезал Егор.

– Я репортер московского вестника. Хочу узнать о случившемся из первых рук, так сказать. К слову, с вами хотят побеседовать многие мои коллеги. Так вы расскажете, что там было?

– Не люблю повторяться, – задумчиво хмыкнул Егор.

Едва услышав, что с ним жаждет общения пресса, он принялся проигрывать про себя возможные выгоды от такой пресс-конференции. Но как сделать так, чтобы они собрались все разом и в одном месте? Окинув репортера задумчивым взглядом, Егор решил идти ва-банк. Хочет интервью, пусть постарается.

– Как прикажете вас понимать? – удивился репортер.

– Ну, вы сами сказали, что такого разговора хотите не только вы, но и ваши коллеги. А значит, мне придется повторять одно и то же каждому. А я этого не люблю. Сделаем проще. Вы соберете всех, кто такого разговора хочет, и назначите дату, когда вы все готовы будете приехать ко мне в имение. Там я все расскажу и даже покажу место, где все случилось. И не забудьте сообщить о той дате мне самому, – закончил Егор и вернулся к напитку.

– Но это никак не может устроить меня, – возмутился репортер. – Я был первым, кто нашел вас, и хочу быть первым, кто услышит ваш рассказ.

– Я уже все сказал, – чуть пожал парень плечами. – Не нравится, не смею задерживать.

– Молодой человек, ну скажите хоть что-то, – принялся канючить репортер.

– Полный рассказ, от начала и до конца, включая показ самого места, будет только один раз, – негромко повторил Егор, допивая кофе. – Впрочем, не думаю, что вам позволят его опубликовать, – чуть подумав, добавил он.

– Почему? – моментально сделал репортер стойку.

– Дело коснулось некоторых титулованных особ, а значит, ваши хозяева просто побоятся испортить с ними отношения, – презрительно усмехнулся Егор, жестом подзывая официанта.

Не обращая внимания, на растерянно замершего репортера, он рассчитался по счету и, поднявшись, вышел на улицу. Никита уже тронул коляску с места, когда из кофейни выскочил репортер и принялся быстро оглядываться, явно кого-то высматривая. Чуть усмехнувшись, Егор откинулся на спинку сиденья и, вздохнув, тихо проворчал:

– Вот и посмотрим, чего вы тут стоите.

О наличии в империи цензуры он помнил еще из уроков истории, но тут дело никоим боком не касалось ни царствующей семьи, ни государственного устройства. Разбой, он и в высшем свете разбой. Так что все возможно. Главное, чтобы сами репортеры не отказались от такого сборища. Понятно, что каждому из них хочется иметь эксклюзив, но повторять одно и то же десяток раз Егору и вправду не хотелось. Вернувшись в имение, парень первым делом рассказал деду о решении графа Ухтомского.

Внимательно его выслушав, Иван Сергеевич только презрительно усмехнулся и, махнув рукой, неожиданно ответил:

– Да и черт с ним. Зато в нашем кругу все дворянское собрание за тебя.

– Как это? – растерялся Егор.

– А вот так. То нападение ясно всем показало, что избалованные отпрыски знатных фамилий уже и вовсе предела не знают. К тому же ты прежде их на дуэли окоротил. Так что даже сам генерал-губернатор на эту тему высказался, что настоящему дворянину все едино, с кем драться. Главное, чтобы в драке той честь свою сохранить. Вот и думай. А с репортерами это ты занятно придумал. Да только мыслю я, что не станут они ради этого дела в кучу собираться.

– Им же хуже. Не соберутся, вообще ничего от меня не узнают, – отмахнулся Егор и, поднявшись, отправился в свои покои.

Ходить старику с каждым днем становилось все тяжелее, и потому парень задумал с помощью своего кузнеца сделать ему кресло-коляску, а для их карет придумать что-то вроде пандуса. Да и в доме не мешает устроить что-то подобное. Но коляску нужно было делать