Зигзаги судьбы - Эльхан Аскеров

– Ты чего, деда? – насторожился Егор.

– Вырос ты, Егорушка. Совсем вырос. Уже вон на дуэлях дерешься. Корнета окоротил так, что все общество онемело. Об одном только жалею, что поздно нас судьба свела. Ну, да и так, слава богу. Настоящий Вяземский вырос. И вой не из последних, и ума палата. Храни тебя царица небесная, сынок, – с грустной улыбкой перекрестил он парня.

– Ты чего, деда? – растерялся парень. – Ты словно прощаешься со мной.

– Пути господни неисповедимы, – вздохнул старик. – Никто не знает, сколько кому отпущено.

– Дед. Нам с тобой еще волков зимой бить. Уймись, бога ради, – растерянно попросил Егор, не понимая, как реагировать на его слова. – Не зови безносую прежде времени.

– Не зову, – качнул старик головой. – Готовым быть хочу.

Собравшиеся притихли, не понимая, как вести себя дальше. С одной стороны, ни казака, ни тем более кучера это не касалось, а с другой – старик был хозяином добрым, рачительным и всегда старался сделать так, чтобы в имении всем жилось вольготно. Сообразив, что молодежь растеряна, Иван Сергеевич вдруг широко улыбнулся и, махнув рукой, ехидно поинтересовался:

– Ну, чего притихли? Иль никогда прежде не знали, что каждому свой срок приходит рано или поздно? Хватит тоску наводить. Никитка, еще чаю налей, – скомандовал он притихшему кучеру.

Вздрогнув, Никита вскочил и быстро наполнил чашку старика. Благодарно кивнув, Иван Сергеевич пригубил напиток и, усмехнувшись, проворчал:

– Вот чего мне в имении всегда не хватало, так это жизни походной. Чтобы и чай, вот как теперь, крепкий до горькости, и кулеш с дымком. Ты, Роман Архипыч, должен понимать, о чем я.

– Это верно, – грустно усмехнулся казак в ответ. – Потому и обрадовался, когда Егор Матвеич к себе в службу позвал. Хоть какая воля в походе. Да только и мое время кончается.

– А как же Егорка? – моментально вскинулся старик.

– Покойны будьте, Иван Сергеевич, я уж смену себе присмотрел. Из тех казаков, что теперь имение охраняют. Меня помоложе будет, но ловок, силен и Егорке верным будет. Слово даю. У него, как у меня самого, дома никого не осталось. Да и дома самого давно уж нет. Вот и маялся, пока вы их к себе не позвали. Так что покойны будьте. Не оставим парня без пригляду, – твердо закончил он, глядя старику в глаза.

– Храни тебя царица небесная, казак, – благодарно кивнул старик.

Слушая их, Егор только рот разевал, пытаясь что-то сказать, но заставлял себя молчать, понимая, что влезать в разговор теперь будет неправильно. И дед, и казак явно находились на одной волне. Так что мешать им не стоило. Задумавшись, парень сам не заметил, как отступил в сторону от костра, когда вдруг чувство опасности заставило его, забыв обо всем, вскинуться. От этого ощущения по загривку словно куском льда провели. Быстро осмотревшись, Егор шагнул к столику и, поставив на него пустую кружку, уже начал выпрямляться, когда вдруг раздался выстрел и правое плечо парня обожгло.

Винтом уйдя в сторону, Егор глухо взвыл и выхватил револьвер левой рукой. Выронив кружку, Никита выхватил оружие и, не целясь, выпалил в сторону, где медленно расплывалось пятно сгоревшего пороха. Архипыч, не раздумывая, ринулся к старику, который делал слабую попытку вскочить. В ответ на пальбу кучера раздалось сразу три выстрела, и Егор понял, что противник не один. Сделав еще один перекат, он ушел за ствол ближайшего дерева и, вскочив, снова принялся смещаться, пытаясь зайти противнику во фланг.

Никита опустился на одно колено и отвечал выстрелами на стрельбу врага, тем самым отвлекая его. Пробежав еще метров пятнадцать, Егор разглядел в кустах яркую одежду неизвестных и, замерев, старательно прицелился. Три его выстрела прозвучали, словно в тире. Спокойно, размеренно, как на тренировке. Стоны и крики боли ясно сказали, что парень не промахнулся. Быстро сменив оружие, Егор оббежал место засады и двинулся к противнику.

На земле, под раскидистым ивовым кустом, лежали трое в военной форме. Удивленно хмыкнув, Егор ногой перевернул всех троих на спины и, всмотревшись в лица, вдруг понял, что знает их. На земле истекали кровью трое корнетов из той полудюжины, что были прошлым вечером на приеме. А главным у них был тот самый задира, что бросил Егору вызов. Неожиданно один из юнцов глухо застонал и дернулся. Парень уже собрался разорвать на нем мундир, чтобы осмотреть рану, когда над рекой раздался громкий крик кучера:

– Роман Архипыч! Да как так-то?!

В голосе Никиты было столько боли и обиды, что Егор сразу понял. Все кончено. Боевого казака, учителя во владении оружием, дядьки, денщика больше не было. Глухо взвыв, парень всадил по пуле во всех троих, решив закончить это дело с гарантией. Убедившись, что правки тут не требуется, парень бегом помчался к их биваку. Уже подходя, он понял, что был прав. Сброшенный из кресла старик так и сидел на земле, баюкая на коленях голову погибшего казака.

Рядом, уронив руки и повесив голову ниже плеч, с потерянным видом стоял Никита, а сам Архипыч уставился в небо уже пустым взглядом, и только на губах все еще сохранилась легкая улыбка, словно он радовался, что уходит из этой жизни в такой радостный светлый день. Понимая, что тут уже ничего не изменить, Егор медленно опустился на колени и, пальцами закрыв казаку глаза, еле слышно прошептал, сам не зная, откуда взялись эти слова:

– В добрый путь, дядька. Царствия тебе небесного.

* * *

Стоя над гробом казака, Егор чувствовал взгляды всех собравшихся кожей и понимал, что именно сейчас от того, как он себя поведет, будут выстроены все его отношения с казаками, нанятыми для защиты имения. Ровный строй двух десятков немолодых, суровых воинов, украшенных шрамами и наградами, выстроился по другую сторону могилы. Рядом с парнем стоял только кучер Никита и тяжело опирался на палку Иван Сергеевич. Поп окропил могилу, и землекопы подняли гроб.

Дождавшись, когда могильщики опустят домовину в яму, Егор жестом остановил их и, выхватив из кобуры револьвер, громко скомандовал срывающимся голосом:

– Казаки, слушай мою команду! Оружье к бою! – и вскинув ствол к небу, продолжил, дождавшись выполнения команды. – Заряжай! – и дождавшись, когда щелкнет последний затвор, выдохнул, нажимая на спуск: – Пали!

Нестройный залп распугал ворон по всей округе. С пронзительным граем они поднялись в воздух и, сбиваясь в стаю, начали кружить над кладбищем.

– Заряжай! Пали! Заряжай! Пали! – продолжал командовать Егор, не обращая внимания на удивленные взгляды и казаков, и деда, и кучера.

Похоже,