Цепь - Ришат Медхатович Мухтаров

Журналистка и оператор внимательно разглядывали лицо Алисы. У них обоих на лицах были ноли.

– Пойдем-пойдем, вставай сюда, перед камерой, – еще раз подманил Алису директор, потому что девушка так и не шелохнулась с места.

– Подождите, а вы меня чего, снимать собрались? – насторожилась Алиса.

– Ну… В этом, как бы, и заключается суть телевидения, – улыбнулась журналистка.

– А это законно вообще? – насупилась Алиса.

– Что ты имеешь в виду? – растерялся директор.

– Без разрешения родителей, там, и всего такого.

Журналистка наконец оторвала глаза от Алисы и вопросительно посмотрела на Валерия Аркадьевича.

– А разрешение есть, – ответил он. – Я с твоей мамой разговаривал… Она сказала, что не против. Даже как будто бы рада. Мы еще вчера общались по телефону.

Алиса закатила глаза и сдержанно вздохнула. Еще вчера. И мать, конечно же, ничего ей не сказала. Хотя ясно почему. Алиса начала бы сопротивляться, отказываться, снова вышел бы скандал. Ну а так, когда ее просто поставили перед фактом… Не будет же она устраивать сцену здесь. Она же веселая, общительная и позитивная девочка. Спортсменка и отличница.

– Давай, моя хорошая, не стесняйся, – снова сказал директор и в этот раз Алиса не упиралась. Стащила с плеча рюкзак, небрежно бросила его на стул и встала рядом с Валерием Аркадьевичем, прямо перед камерой.

Алисе хотелось помыться. С момента интервью прошло уже несколько часов, она давно уже покинула школу и сейчас переодевалась на занятие по танцам в раздевалке для девочек, но ощущение грязи ее не покидало. Так же она себя чувствовала после того неприятного случая, когда Вера демонстрировала ее девственно чистый лоб своим клиентам через видеосвязь. Хотелось встать под душ и просто стоять под струями воды.

Алиса до сих пор не знала, кем хочет стать в будущем. На кого пойти учиться. Но за последние дни одно поняла точно – ее будущая профессия никаким образом не будет связана с публичностью. Уж лучше она будет с утра до вечера сидеть в тесном кабинете и, к примеру, заполнять таблицу «эксель» цифрами и формулами, чем выставлять себя на показ.

Публичности ей и здесь, на секции, хватало. Валя периодически выкладывала в интернет, на страницу школы танцев «Орфей», ролики с новыми зарисовками. В которых Алиса иногда мелькала где-нибудь на задней линии. Иногда Алиса входила во второй состав для различных конкурсов. Выступала в роли подмены, на случай если одна из девочек вдруг заболеет, что-нибудь себе потянет и т. д. И Алисе этого было вполне достаточно.

Двигалась она неплохо, но в число лучших в секции никогда не входила. В отличие от Олеси. Которая в свое время была здесь объективно лучшей. Выкладывалась на двести процентов, лезла из кожи вон, выжимала из себя все десять потов и… Что там еще говорят о людях, которые очень стараются?

Сейчас не проходило ни одной тренировки, на которой преподаватель по танцам Валя, стройная, гибкая девушка лет двадцати пяти, хотя бы раз не вспомнила об Олесе. Валентина искренне сокрушалась, что потеряла лучшую свою ученицу. И даже первое время после аварии предпринимала попытки заменить свою «приму» Алисой. Они же как две капли воды. Уговаривала, старалась, пыхтела, но ничего не вышло. Алиса не хотела вкладывать в это занятие всю себя. Она просто танцевала. Потому что ее сюда записали. Потому что это полезно и иногда даже поднимает настроение. В итоге Валя все поняла и отстала от девушки.

Алиса поправила шнурки кед – ее любимая обувь для танцев –, вышла из раздевалки и прошла в пустой светлый зал с высокими зеркалами и перилами на одной из стен. Никого еще не было. Она пришла сегодня первой.

Алиса прошла в центр помещения и принялась разминаться и растягиваться. Вращение головой, махи руками и ногами. Как ни странно, стало легче. Негативные мысли улетучивались из головы, становилось спокойнее. Все-таки в танцах что-то есть. Вера совершала много дичи. Но иногда все-таки бывала права. «Тебе понравится. Потом еще спасибо скажешь», – сказала Вера Алисе, когда записывала упирающуюся дочь в эту секцию, вслед за сестрой. И теперь ей здесь действительно нравилось. Да, Алиса многое выскажет матери дома, за то, что та дала согласие на интервью без ведома дочери. Но за танцы все же спасибо. Мать у нее, конечно, еще та коза. Но иногда все-таки зайка.

Из коридора донесся звук шагов и веселое щебетание. Подходили остальные. У Алисы не было подруг, но с девочками из секции она всегда общалась тепло. Раньше ее сестру, всю такую крутую, талантливую и вообще ЧСВ, здесь недолюбливали. В основном, потому что завидовали. И ревновали. Все-таки, Валя всегда уделяла Олесе повышенное внимание. Но к Алисе, наоборот, относились приветливо. Потому что она никогда не лезла на первые роли, занималась здесь исключительно «по фану», и всегда поддерживала других девчонок.

Поэтому она не боялась, что к ее «чистому лбу» здесь отнесутся как-то неадекватно. Так и произошло. Семеро девочек примерно ее возраста в удобной, спортивной одежде сразу обступили Алису со всех сторон и принялись восхищаться ее лицом. Осторожно, ненавязчиво, с безобидными, легкими шутками. Кто-то ронял фразы, вроде: «Бли-ин, как я тебе завидую», «Мне бы так», «А у меня эта дурацкая линия» – но никакой настоящей зависти или озлобления не было и в помине. Девочки скорее радовались за Алису. В них она тоже будила надежду. На то, что скоро эти рисунки пропадут. Или, как минимум, кто-то найдет против всего этого какое-то средство.

Алиса улыбалась, смеялась над шутками, и радовалась, что оказалась сегодня здесь.

– А анализы у тебя еще не брали? – спросила Лейла, девушка восточной внешности с линией на лице.

– Какие анализы? – удивилась Алиса.

– Ну, кровь, образцы кожи, не наю. Ученые. Тебя же изучать надо.

– Точно, – поддержала Лейлу Алена, чуть полноватая девушка с линией. – Надо же узнать, почему у всех есть эти рисунки, а у тебя нет.

Девушки тут же загомонили, обсуждая это предположение. Пришли к выводу, что скоро на Алису все-таки выйдут из какого-нибудь научного института Москвы, министерства науки или вообще, какой-нибудь Европейской или мировой лаборатории. В обсуждении не принимала участие только Алиса. Она молчала и хмурилась. Понимала, что девочки правы и люди в белых халатах рано или поздно появятся на пороге ее квартиры. А это значит снова повышенное внимание, вопросы и все такое. На душе снова стало тяжело.

В зал вошла Валя. Скользнула взглядом по лицу Алисы, быстро перевела глаза