Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Вам лучше знать, — отрывисто сказал Шесек, выходя из ступора. — Тогда говори ты, мастер. Какие подношения оно примет? Какое служение? Какие священные знаки должны быть нанесены?

Гедимин растерянно взглянул на Айзека. Тот, сделав быстрый успокаивающий жест, показал Шесеку пустые ладони.

— Пока ничего не нужно. Будет нужно — я скажу. Пока объясни Скогнам — близко подходить нельзя.

— И Броннам тоже объясни, — буркнул Гедимин, покосившись на притихших аборигенов. Они выглядывали из-за шатров, но сармат помнил, как они обступали защитное поле над реактором.

Шесек смерил Гедимина долгим взглядом.

— Объясню, — коротко сказал он; его вибриссы дрогнули, будто он хотел поморщиться, но сдержался. — Значит, рядом с Пламенем стоишь ты, мастер Дим-мин… Все знали, что так и будет.

Он прошёл мимо сарматов, уже не обращая на них внимания, и направился к сородичам. Они тут же его обступили и заверещали — вполголоса, то и дело опасливо оглядываясь на реактор. Айзек быстро шагнул к Гедимину и положил руку ему на плечо.

— Передохнул? Давай спустимся. Надо как-то распределить дежурства, чтобы не оставлять альнкит без присмотра. Филков за него сажать пока рискованно.

Гедимин оглянулся на плотную толпу Скогнов. Шесек ещё говорил с ними, то и дело указывая в сторону бункера. Сармат угрюмо сузил глаза.

— Да, дежурства… На троих, если Вепуат согласится. Гварзы тут не надо. Мало ли…

Айзек молча кивнул.

…Гедимин взглянул на «монитор», привычно выставил защитное поле, отодвинул заслонку, сунул руку с дозиметром в активную зону. «Плюс сто пятнадцать внутри,» — думал он, глядя на поднявшийся над колбой пузырь, наполненный паром. «Усилить вентиляцию…»

— Для лучшей тяги, — коротко пояснил он, возясь с клапанами. Ощущения были странные — вроде бы механизм на ощупь был нормальным, даже рабочим, но стоило поднять на него взгляд и увидеть каменные трубы и костяные рукоятки… Айзек не вмешивался — присматривал за защитным полем, разглядывал экран дозиметра.

Через пять минут пузырь над колбой начал сдуваться — воздух остыл, пар сконденсировался, давление упало. «Плюс девяносто шесть. Пока сойдёт,» — решил Гедимин, задвигая заслонку. Ирренций, как и раньше, «горел» ровно, только «сигма» время от времени пульсировала — куда-то уходили мощные сканирующие лучи.

— Всё, отбой, — сказал он, оглядываясь на защитное поле. Айзек смахнул погасшие экраны и опустился на стул.

— Как распределим дежурства? По десять часов?

Гедимин пожал плечами.

— Твоей работе не помешает?

Айзек отмахнулся.

— Меня есть кому подменить. А без доступа в Сфен Воды… Ладно, это всё несущественно. Что думаешь об установке?

Сармат снова пожал плечами, с недоумением глядя на командира. «Она же у него перед носом. Сам, что ли, не видит?»

— Через год будет понятно, — сказал он вслух. — Что со стабильностью, что с механизмами, что с биозащитой… Надо ещё местным объяснить, чтобы сюда не лезли. Что там нёс Шесек? Про жрецов, про подношения…

Айзек невесело усмехнулся.

— Эта штука, по местным меркам, обладает силой… практически божественной. А божеству положены жрецы и жертвоприношения. Ты теперь верховный жрец.

Гедимин мигнул.

— Что это значит? — он слабо надеялся, что Айзек шутит, но командир был предельно серьёзен.

— Увидишь, — отозвался Айзек, рассеянно глядя в зеркало. Кресло оператора стояло так, что он не отражался в пластине, чтобы не заслонять важные показатели, — и зелёный свет, и отсутствие сарматских отражений выглядели для постороннего глаза очень странно. «Да, тут было чему удивиться. Если ты даже обычного зеркала в жизни не видел…» — Гедимин досадливо сощурился.

— Айзек! Мы же тут не для того, чтобы плодить суеверия, — его голос, неожиданно для него самого, прозвучал как-то жалобно. — Надо объяснить им, что реактор — механизм. Реальная штука, а не выдуманное существо. И что незачем ему кланяться. И таскать сюда ничего не надо. И мы — не какие-то слуги невидимой вымышленной твари…

Айзек тяжело вздохнул.

— Насчёт невидимых и вымышленных… — он тронул шлем — как раз там, где были неплотно пригнаны височные пластины. Гедимин мигнул.

— При чём тут хранитель? Он же не… божок какой-нибудь!

— А что ты знаешь о местных богах? — рассеянно пробормотал Айзек, глядя в зеркало. — Интенсивность в норме, температура снизилась, «сигма»… вроде спокойна. Сходи наверх, атомщик. Пусть голова отдохнёт. Служение атомным богам — дело не из лёгких…

…Фляга опустела. Гедимин встряхнул её, заглянул сбоку, — жидкость постепенно должна была сконденсироваться, но сармат пил её быстрее, чем она пополнялась. «Где набрать воды? В смысле — нормальной, аш два о с земными минералами…» — угрюмо покосившись на дальний ангар, он двинулся к бронеходу. «Надеюсь, Айзек на Земле запасся. Хотя бы для опытов. Надо поискать.»

Последние часы он просидел в лабораторном шатре, то задумчиво глядя на ремонтную перчатку, то возясь с реактивами. Результаты не радовали. «Дать им вакуумный насос и распылитель? Даже если я их соберу, местные не воспроизведут. Там микронная точность. А им бы сантиметр намерить, не сбившись,» — Гедимин вспомнил мерные шнуры Скогнов и криво ухмыльнулся. «Попробовать закрытую печь, литьё и амальгаму… Вот с амальгамой-то и проблема. Легко испаряющийся растворитель для смеси малоактивных металлов… У меня его точно нет. Существует ли он в природе?»

В задумчивости он прошёл мимо трапа, свернул уже к бункеру — и ошалело мигнул. Почти у его ног начиналось широкое кольцо, насыпанное из ярко-жёлтых камешков. Кто-то собрал несколько центнеров гравия и аккуратно разложил вокруг бункера. Окружность получилась почти идеальная — настолько, насколько в принципе можно составить идеальную окружность из разнородных камешков. Между внутренней кромкой жёлтого кольца и такой же жёлтой крышкой реактора было ровно десять метров. Над ней, точно над краем, поднимался полупрозрачный защитный купол, исчерченный волнистыми красными линиями. Линии от сигма-излучения интенсивностью в двенадцать кьюгенов были видны отлично — кое-где их толщина достигала половины сантиметра.

«Подношения…» — Гедимин посмотрел на жёлтое кольцо и криво ухмыльнулся. «Или это священный узор? Так сразу