Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

– Оля!

— Что ты вопиешь?

Лина казалась отдохнувшей - будто это какая-то другая Лина не спала всю ночь и по-настоящему опрокинула целую бутылку вишневки.

Максим уцепился за ее плечи.

– Оля исчезла!

Она удивленно посмотрела на его руки, потом за его спину, после чего отчетливо постучала себя кулаком по лбу.

– Он сидит. Или тебе вылезло?

Максим оглянулся и глазам своим не поверил: Оля, целая здоровая, сидела на завалинке. Девочка задумчиво смотрела перед собой, ее мотанка лежала рядом, в расчесанных волосах краснела блестящая лента – видимо, позволила Лине себя принарядить.

- Но ее здесь не было, - Вдовиченко чувствовал себя болваном. - Что за химеры? Я всюду смотрел... И на завалинке тоже! Я бы сразу заметил...

– Она с самого утра там сидит, – Лина съежилась. — Председатель не болит?

— Не болит... Удивительно.

Он осторожно приблизился к девочке: настоящая, не мечта! Рядом грелся тот черный кот — он бросил на Максима злой взгляд и разрыл хвоста.

— Впервые вижу, чтобы Хаос по собственной воле с кем-нибудь подружился. Вот где настоящая диковинка, – ответила Лина.

- Хороший котик.

Котик показательно вернулся к альбиносу задом.

— Чтобы ты знал: для всех Оля — моя родная племянница, приехавшая на пир.

– Твоя племянница? - посмотрел Максим.

– Люди спрашивают, – объяснила Лина. — Новые лица, тем более детские, всегда повод для сплетен. Поэтому Оля – моя племянница. Этому объяснению никто не удивляется, а тем более в военное время.

– А я кто?

— Мой странный помощник-сонько.

Максиму понравилось, как она указала «мой». Сразу вспомнился сон, но силой воли он отогнал его... До лучших времен.

Лина присела у Оли. Спросила ласково:

— Оля, солнце, с тобой все хорошо?

Девочка, не отрывая взгляда от видимой только ей точки, кивнула.

– Вот видишь, – вернулась к Максиму ведьма. – Тебе что-то приснилось.

Знала бы, подумал он.

– Пока ты дрыхнул, мы уже подружились.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Вдовиченко. — Простите... Я действительно спал.

– Не только маленькие девушки стонут во сне, – подмигнула ему Лина.

Неужели знает? Максим покраснел. Недаром ведьма ушла от слова знать...

– Пора обедать, – поднялась Лина. — Пойду я нахожу овощи.

- В самом деле? Я никогда не видел таких волшебств!

Лина одарила его красноречивым взглядом.

– Я сварю ее, – объяснила терпеливо. – Сварю! Не воспринимай все так буквально.

- Помощь нужна?

– Вымойся и причешись, – приказала ведьма. – А после обеда пойдешь на огород.

Я хотел бы здесь жить, сверкнуло Максиму. Не бродить по далеким землям, а провести жизнь в этом уютном дворе, в стенах между охапками сухих трав, просыпаться вместе с Линой...

- Как прикажешь, - сказал вслух.

– Разве я не предупреждала, что опасно говорить такие слова ведьме?

– А я не боюсь, – Максим дерзко встретил ее взгляд.

Он хотел видеть эти глаза, слушать этот голос, любоваться этой улыбкой, прикасаться к этим рукам...

Сверять ей самые сокровенные мысли! Узнать о ней больше. Между ними есть немало общего — иначе почему он так странно чувствует себя?

Приятная лихорадка охватила Максима. Он чувствовал себя силой переплыть моря и свернуть горы, сердце колотилось в бесстрашной готовности к любым приключениям... Лишь бы рядом с ней!

И оборотень вспомнил, что для этого слепого мощного влечения есть короткое красноречивое слово: любовь.

*** 

Часовых убили мастерски - так, что никто вокруг не проснулся. Мертвые лежали рядом, вокруг голов расплывались кровавые нимбы. Их щеки порезали кривыми, но узнаваемыми узорами: «Б» на правой, «О» на левой.

– Ликантропы, – нарушил тишину Руслан.

– Знаю, – ответил Отто.

Он старался не выдать беспокойства. Фобос и Деймос спали рядом с ним — но даже не проснулись, когда пришли враги!

Божьи воины собрались вокруг мертвых собратьев скорбным кругом: бледные, безмолвные, испуганные. Илько и Лаврин с ружьями смотрели по сторонам, будто убийцы могли выскочить из ближайших кустов.

Отто поочередно провел ладонью над лицами павших, и почувствовал, как прикосновение их ресниц встряхнуло ему мертвенный яд испуга, туманящий разум.

Избавь нас от всякого страха, прикоснись к нам, Господи, взгляни на нас и исцели! Грандмейстеру не разрешается показывать слабость, когда случается беда. Тем более после двух побед!

Последняя, правда, далась по цене. им удалось найти ту сумасшедшую женщину, им удалось убить ее, но волкунка забрала с собой пятерых братьев... Четверо (двое из них — десятники!) погибли в бою, пятый скончался в нескольких часах от кровотечения. Еще трое получили ранения, и даже после отдыха шагали так медленно, что Отто приказал посадить их на ишаков.

Позорные потери. Шварц устроил пышные провода, в очередной раз облегчив свой счет в ближайшем банке (сумма все уменьшалась, но и расходы уменьшались в соответствии с размером отряда), и даже пир не обрадовал борзых, подавленных высокой ценой при жизни одной женщины. Все понабивали животы, напились безрадостно и легли почивать.

Прошло несколько дней. Лишь тень уныния начала рассеиваться, как случилось новое горе.

- Requiescat in pace.

Отто посмотрел на сокрушенных воинов. Все сознавали, что двое зарезанных часовых — только начало, и если бы ликантропы захотели убить больше, им ничего не мешало бы. Это была дерзость, наглый вызов, устрашающее послание, что знаменовало большую смену: одержимыми демоном стали охотниками, а борзые — добычей.

— Наверное, родственники убитой, — продолжал Руслан, словно кто-то не понимал. — Только они...

– Знаю!

Фобос и Деймос замерли у убитых, смотрели на окровавленные бока и давились слюной. их хриплое возбужденное дыхание и рев осликов нарушали тишину.

Грандмейстер сорвал шляпу, стал на колено перед мертвецами и склонил голову. Остальные отряды, как один, повторили за ним, и Руслан начал молитву за погибшими собратьями.

– Непобедимый, необъятный и могучий в борьбе Господи Боже наш!

Еще одно испытание небес.

— Пожалуйста, о Премилостивый Господи, на раны их, мучения, стон и страдания, и признай подвиг добрый и Тебе угодный...

Это испытание будет самым сложным, ощущал Отто. Но они достойно пройдут его.

— Прости их сообщников в торжестве и славе победителей вместе со всеми, кто воевал под знаменем Креста Твоего против дьявола...

Шварц перекрестился, поднялся на уровне. Вернулся в отряд и сказал:

– Братья!

Тревожные взоры. Отто призвал на помощь все свое красноречие.

— Сейчас мы хороним погибших. Коварно убитые, они уже ждут у