Мечников. Том 4. Открытие века - Игорь Алмазов

тоже отправил одно обращение несколько дней назад. И, представьте себе, его сразу же утвердили, — развёл руками Сеченов. — Видимо, вы приучили Саратовский орден лекарей к новшествам.

— Так о чём конкретно вы их попросили? — поинтересовался я.

— Чтобы они позволили нам осматривать не только тех больных, которые нуждаются в срочной помощи, но и пациентов с хроническими заболеваниями. Они редко обращаются в амбулаторию. Лежат дома, или терпеливо работают, пытаясь самостоятельно справиться со своими недугами.

Ого! Не стану отрицать — Сеченов умён. Он только что заложил начало диспансерного осмотра. Если это действительно приживётся, будущее лекарского мира сильно изменится.

Ведь диспансерный осмотр — это очень важное мероприятие. Он направлен на регулярный приём пациентов с хроническими заболеваниями, независимо от того, есть у них жалобы на своё здоровье или нет.

Многие люди, в том числе и врачи, часто путают диспансерный осмотр и диспансеризацию. Но первое — это наблюдение за уже поставленными на учёт людьми. То есть, за больными.

А диспансеризация — это осмотр потенциально здорового населения с целью выявления хронических заболеваний. Другими словами, диспансеризация предшествует диспансерному наблюдению.

— Хорошая идея, — поддержал инициативу Сеченова я. — Значит, сегодня часть терапевтов отправится осматривать хронических больных?

— Да, господин Кораблёв хотел, чтобы этим занялись мы с вами. Но… Сами понимаете, никто вас насильно не заставит это делать, Алексей Александрович. Понимаю, что вам вряд ли захочется развивать идею, которую создал я, а не вы.

— Вы, видимо, так и не поняли моё отношение к нашей конкуренции, — вздохнул я. — У меня нет цели как-либо оскорбить ваши лекарские разработки. Наоборот, я очень ценю, что вы развиваете эту отрасль. Всё-таки, нам обоим в ней предстоит работать.

— Тогда почему вы не сдаётесь и не позволяете мне самостоятельно изобретать всё то, что я уже задумал? — прямо спросил он.

— Потому что я сам хочу реализовать свои собственные идеи, — ответил я. — А тут уж, как говорится, кто успел — тот и съел.

Разумеется, я немного не договаривал. Сеченов мог подозревать меня в том, что я жаждал денег, но это совсем не так. Мне нужно заработать имя, чтобы и дальше распространять те технологии, которые были в моём мире. Каким бы гением ни был Сеченов, рентген, УЗИ и прочее он создать не сможет. Даже боги не обладают этой информацией. По крайней мере, мне так кажется.

Когда мы добрались до амбулатории, в главном зале для совещаний уже вовсю шла дискуссия о том, как будет проходить осмотр пациентов.

— Я не хочу сидеть на приёме! — кричал Эдуард Семёнович Родников. — Мне надоело, это скучно! Позвольте мне помогать Алексею Александровичу.

— Эдуард Семёнович, вам бы сначала научиться принимать пациентов, не засыпая при этом прямо на рабочем месте! — воскликнул Кораблёв.

— Просим прощения за опоздание, — сказал я за нас двоих, войдя в зал совещаний.

— Вы и не опоздали, Мечников, Сеченов, — кивнул нам главный лекарь. — Это мы собрались раньше, чем планировали. Однако мы уже решили вопрос без вас. Решетов и Родников останутся здесь. Илья Андреевич Синицын готов помочь вам, но при этом он и от приёма не отказывается.

— Не стоит, — помотал головой я. — Думаю, что мы с Сеченовым и вдвоём справимся. Не нужно беспокоить других лекарей.

— Хорошо, я возьму большую часть пациентов на себя, — сказал Синицын.

— Тогда остаётся решить только один вопрос, — удовлетворённо кивнул Кораблёв. — У нас есть несколько больных в сёлах и десяток пациентов в городе. Кто-то должен взять на себя город, а кто-то — сёла.

Я заметил, как злобно Кораблёв зыркнул на Сеченова. Будто пытался сказать: «Ох и удружили же вы нам, Иван Михайлович!».

Но в этой ситуации я был полностью согласен со своим конкурентом. Если этот проект удастся и им заинтересуются в Санкт-Петербурге, тогда орден лекарей распространит эту идею по всей Российской Империи. Мои домашние вызовы и диспансерное наблюдение Сеченова. Чем больше людей получит помощь, тем лучше.

Я понимаю, что в условиях девятнадцатого века это сделать крайне трудно. Чего уж тут говорить? Даже в двадцать первом веке эти проекты так и не достигли идеальных результатов. Но если мы начнём сейчас, то через сто или двести лет система медицинской помощи в России станет первой в мире. В этом я даже не сомневаюсь.

Но всё это будет позже. Сейчас надо решить, кто возьмёт на себя сёла, а кто займётся городом.

— Думаю, вы понимаете, что, тот, кто поедет в сёла, может вернуться ночью или даже к следующему утру, — уточнил Кораблёв.

— Я возьмусь, — хором сказали мы с Сеченовым.

Остальные лекари удивлённо взглянули на нас.

Думают, наверное, что мы — два дурака альтруиста. Хотя Василий Ионович, скорее всего, понимает, в чём дело. Клятва лекаря требует отдавать себя всего этому занятию. И, кажется, мы оба готовы пожертвовать своим свободным временем ради помощи людям.

— Алексей Александрович, прошу, — произнёс Сеченов. — Позвольте мне отправиться в сёла. Я никуда не спешу. Могу и двое суток кататься по ним. Поездка в Северку дала мне понять, что люди на окраинах района сильно нуждаются в помощи.

И он не лгал. Я заметил, как Сеченов переменился, после того как мы посетили пациента с акромегалией. Да и я для разнообразия готов по городу поездить. Заодно потрачу свободное время на развитие своего завода.

— Добро, Иван Михайлович, — кивнул я. — Так и поступим. Повозки уже готовы?

— Да, — кивнул Кораблёв. — Правда, карету удалось нанять только одну.

— Её, очевидно, стоит передать господину Сеченову, — сказал я. — Одно дело — несколько часов кататься в черте Хопёрска, и совсем другое — исколесить весь район по лесам и полям.

Значит, Сеченову достанется карета, а мне повозка.

Я услышал, как разочарованно цыкнул Синицын. Должно быть, Илья надеялся, что я позволю Сеченову замёрзнуть к чёртовой матери где-нибудь далеко за Хопёрском. Но лично я против такой конкуренции. Если бы мне хотелось соревноваться таким образом, я бы просто прирезал Сеченова. Но, к счастью, у меня совсем другие принципы.

Собрание закончилось, Решетов, Родников и Синицын направились на приём, а мы с Сеченовым приготовились к тяжёлому рабочему дню.

Прежде, чем сесть рядом с кучером, я задал Ивану Михайловичу последний вопрос.

— Господин Сеченов, а откуда наш главный лекарь получил списки