Мечников. Том 4. Открытие века - Игорь Алмазов

Следующие несколько дней прошли в сплошных заботах. С утра работа в амбулатории, потом встречи с моими союзниками, по вечерам общая работа с Сеченовым и лишь потом — изучение растений в своей лаборатории.

Половину недели я обходился без сна. Приходилось накачивать себя зельями-энергетиками, хотя я понимал, что это большая нагрузка на сердечно-сосудистую систему. Но, по крайней мере, если что-то в организме начнёт сбоить, я смогу быстро восстановить пострадавший орган. Просто после бессонного марафона мне всё равно придётся проспать часов шестнадцать на ближайших выходных. Мозг не обманешь ни зельем, ни магией — он обязательно потребует компенсацию в виде длительного сна.

Помню, один невролог, который работал в моей клинике, часто говорил, что кофеин и любые другие стимуляторы нервной системы — это банковский кредит.

Как люди берут деньги в банке, так и человек, употребляющий стимуляторы, берёт в долг у нервной системы. И в первом, и во втором случае придётся возвращать то, что взял.

Только, если долг в банке можно аннулировать, объявив себя банкротом, то с организмом такого не выйдет. В рамках организма банкротство — это тяжёлое заболевание или смерть.

Пока Игорь Лебедев переманивал на нашу сторону сотрудников железной дороги, я активно обрабатывал кузнеца и его ученика. В итоге они оба согласились вернуться на завод. Да и сам завод за эти несколько дней сильно преобразился. Я заказал новое оборудование, знакомые Щеблетова поставили мне всё, что требовалось для начала работы.

Вот только поставщики из Краснодарского края задержались. Это сильно застопорило процесс. Вечером пятницы я получил целую повозку краснокочанной капусты, а вместе с ней — записку.

'Алексей Александрович, прошу прощения. Розы зимой всё же достать не смогли. Их уже раскупили самые влиятельные аристократы. Однако, думаю, что три центнера капусты вам точно хватит.

А. А. Щеблетов'

Зря извиняется. Триста килограммов капусты пойдут куда лучше, чем розы. И там, и там содержатся все необходимые вещества для создания лакмуса. Поэтому важно не само растение, а его количество!

Ведь лакмусовых бумажек я собирался сделать целый шкаф.

— Ярослав! — крикнул я своему брату. — Не сиди без дела. Помогай. Нужно капусту в подвал занести.

Мы с Яром начали переносить капусту в прихожую, чтобы отпустить извозчика, а уже потом — перетащить всё в холодный подвал. Однако я заметил, как кочаны сами по себе начали перемещаться вниз. Видимо, в дело вступил Доброхот. Тоже решил поучаствовать, старый ворчливый домовой!

— Фух… — устало выдохнул Ярослав. — Что дальше будем делать, Лёш? Только не говори, что…

— Придётся сказать, — перебил его я. — Нам с тобой нужно хотя бы четверть всей капусты перерезать и измельчить.

— Во имя Морского Бога… — выругался Ярослав. — За что мне всё это?

Но отлынивать от дела брату я не дал. Следующие десять часов мы занимались изготовлением лакмусовой бумаги. Ярославу я доверил самую простую, но в то же время кропотливую работу. Он выполнял роль блендера. Сидел над тазом и старательно измельчал листья красной капусты.

А подходила для этого дела только красная, поскольку в ней содержались антоцианы — вещества, которые используются для создания лакмуса. В других видах капусты они не содержатся, именно поэтому мне пришлось оформить такой специфический заказ.

Измельчённую Ярославом капусту я кипятил сразу в нескольких кастрюлях. Процесс измельчения и кипячения пришлось повторять несколько раз, пока жидкость не стала фиолетовой. Лишь после этого я смог приступить к следующему этапу.

Дождавшись, пока сотни литров воды остынут, я процедил смесь через сито — так, чтобы кусочки капусты не попали в окончательный раствор.

В идеале дальше следовало добавить в раствор изопропиловый спирт. Но такового я найти не смог, поэтому использовал обыкновенный этиловый, который мне уже успели доставить наши поставщики.

Это было необходимо, чтобы убить все бактерии, которые могли начать питаться капустным раствором.

А уже после этого начался завершающий этап. Заранее купленную мной бумагу мы с Ярославом мочили в приготовленном растворе, а затем сушили около печи. Весь процесс занял не один вечер, а трое суток.

В итоге мы произвели десять толстых стопок бумаги. Такого количества лакмусовых индикаторов мне точно должно хватить на много лет!

Хотя в производстве они будут расходоваться куда быстрее.

— Ну что, Ярослав, готов взглянуть на плоды наших трудов? — спросил я у своего брата.

— Спрашиваешь ещё! У меня все руки онемели за эти несколько дней, — Ярослав взмахнул перебинтованными ладонями.

Похоже, он ещё и порезать все пальцы умудрился в процессе. Но оно того стоило!

— А теперь смотри! — я аккуратно достал из шкафа небольшую склянку с азотной кислотой, а затем опустил в неё тонкую узкую полоску лакмусовой бумаги.

Изначально цвет бумаги был бледно-сиреневый. Но как только мы достали её из кислоты, половина листка окрасилась в ярко-красный цвет.

— Как тебе? — улыбнулся я. — Получилось, Ярослав! У нас всё получилось!

— А это точно азотная кислота? Не краситель? — уточнил он, удивлённо наблюдая за тем, как окрашивается и его индикатор.

— Ну, если хочешь, опусти палец. В красный он окрасится, но не сразу, — усмехнулся я. — Только когда растворит твои сосуды.

— Нет уж! — помотал головой он. — Этого я делать точно не стану!

Вслед за этим я показал брату, как реагирует лакмусовая бумага на содовый раствор, обычную воду, лимонную и уксусную кислоту. Мне эти эксперименты быстро наскучили, поскольку я уже много раз практиковал это в прошлом.

Но Ярослава лакмус увлёк на весь вечер.

— Только не истрать мне всю бумагу, — попросил я. — Она ещё на заводе пригодится.

— Да у тебя пять шкафов этой бумаги! Трать — не хочу! — усмехнулся Ярослав.

Наш разговор прервал громкий удар. Будто кто-то камень бросил в окно.

Со второго этажа послышался крик Доброхота:

— Сволочи! Ублюдки! Чуть окно не выбили! А мне потом чинить! Поганая пернатая скотина!

— Пернатая? — удивился Ярослав.

— Похоже, это письмо! — воскликнул я и бегом поднялся в свою комнату. К тому моменту Доброхот уже успел достать какую-то кочергу и высунуть её в окно, чтобы прогнать ворона-почтальона.

— Доброхот, не трогай его! — крикнул я. — Это письмо.

— Скажи своим друзьям, Алексей, чтобы отучили воронов долбиться в окна! — буркнул Доброхот. — У меня магия тоже не бесконечная. Я этот дом постоянно чинить не смогу.

— Благодаря тебе, он уже давно неплохо стоит,