Мечников. Том 4. Открытие века - Игорь Алмазов

Взглянув на конверт, я понял, что письмо куда важнее, чем я думал.

«Кому: Алексею и Ярославу Мечениковым».

«От кого: Первая Санкт-Петербургская академия лекарских наук».

Я не стал распаковывать конверт без брата. Мы уселись за стол в гостиной и вместе извлекли оттуда письмо.

Ярослав прочитал содержимое первым.

— Боги… — побледнел он. — Я поверить в этом не могу… Алексей, у меня слов нет.

Мало того что я ещё не видел текста, так ещё Ярослав разрыдался и накапал на письмо слезами.

Я вырвал у брата письмо и пробежался по сообщению главного научного сотрудника академии.

Приняли. Они приняли нашу статью! Подтвердили, что бактерии существуют!

— Ты чего ревёшь? — я толкнул Ярослава в плечо. — Всё же отлично!

— Ниже читай… — пропыхтел он.

«Указом ректора лекарской академии Ярославу Александровичу Мечникову присуждается новая учёная степень и должность декана младшего лекарского факультета. Для торжественного вручения нового диплома требуется явиться в ректорат академии двадцатого февраля в двенадцать часов дня».

— Так это же замечательно! — улыбнулся я. — Поздравляю, брат, мы оба достигли того, чего хотели! Мою статью опубликовали, а ты сохранил работу и даже получил новую должность!

— Двадцатое февраля послезавтра, — шмыгнул носом Ярослав. — Я… Я очень хотел остаться, чтобы увидеть, как запустится производство на твоём заводе. Но, похоже, не смогу. Прости меня, Алексей. И спасибо тебе большое. Я бы потерял работу без тебя. Клянусь, я бы всё потерял!

— Да будет тебе, успокойся! — велел я. — Езжай, производство мы и без тебя запустим. Если тебе интересно, я потом пришлю тебе копии отчётов. Сам всё узнаешь. Да и с патентом вскоре сможешь ознакомиться.

— Ты ведь понимаешь, что это значит? Нет… Ты ничего не понимаешь! — замотал головой Ярослав. — Теперь, когда мне удалось сохранить своё место в академии, отец не станет меня изгонять. Но и тебя назад не позовёт. Я ведь… Проклятье! — Ярослав стукнул кулаком по столу. — Я ведь за твой счёт сохранил своё место в роде! А ты так и остался изгнанником. Нет, так не пойдёт. Я пойду к отцу и буду настаивать. Буду угрожать своим уходом из лекарской науки, если потребуется! Пусть возвращает тебя или…

— Даже не думай, — процедил сквозь зубы я.

Ярослав резко замолчал.

— Но почему? Я ведь хочу тебя отблагодарить! — после короткой паузы заявил он.

— И я это ценю, брат. Правда, ценю, — кивнул я. — Но я не хочу возвращаться в Санкт-Петербург. Ты уже сам должен был всё понять. Здесь моя работа, мой будущий завод, дядя со своей семьёй. Пока что мне рано покидать Хопёрск.

— Ты просто скромничаешь или…

— Нет, таково моё решение. Пожалуйста, не спорь со мной, Ярослав. Иначе… — резко замолчал. Принюхался.

Мои обонятельные рецепторы вспыхнули. Откуда-то идёт запах гари.

— Ты тоже почувствовал? — прошептал Ярослав.

— Да, — кивнул я и резко вскочил со стула. — Что-то горит. Причём у нас в доме.

Я обернулся и увидел, как прихожую уже заполонил дым.

— Да что б меня Грифон растоптал… Подвал горит! Лаборатория! — воскликнул я.

Глава 14

Я сразу понял, что вдыхать дым, который валит из подвала, ни в коем случае нельзя. Не то чтобы существует дым, который можно вдыхать без вреда для здоровья, но этот был особенно опасным. Мне хватило и одного вдоха, чтобы понять — внизу горят химикаты.

Доброхот и Токс лежали на лестнице без сознания. Похоже, они пытались что-то предпринять, но сами надышались продуктами горения.

Правда, я пока не знаю, что конкретно у нас горит, и откуда взялось пламя?

А это два важнейших вопроса, без ответа на которые, мы вряд ли сможешь хоть что-то предпринять.

— Ярослав, займись этими двумя! — велел я брату. — Я разберусь, что там внизу.

Брат что-то крикнул мне вслед, видимо, пытаясь предупредить, что соваться туда слишком опасно. Но я не мог позволить главным плодам моих трудов сгореть. Большую часть реактивов перевезли на завод, но растения я отсюда никуда деть не мог. Они должны быть под моим строгим присмотром.

Неужели нас кто-то поджёг?

Первая мысль, которая промелькнула у меня в голове — Сеченов. Но это не мог быть он! Я видел этого человека насквозь. Вероятность, что он пойдёт на такой шаг, крайне мала. Значит, остаётся вариант, что меня поджёг кто-то другой или…

Твою ю ж…

До меня только сейчас дошло, что никто нас не поджигал. Это — самовозгорание. Азотная кислота или спирт. Скорее всего, именно первый вариант. Но она могла загореться только из-за нарушения техник безопасности. Я точно помню, что всё закрывал и объяснял Ярославу, как нужно обходиться с химикатами. Токс и Доброхот самостоятельно туда вряд ли бы сунулись. Так что же пошло не так?

Я направил лекарскую магию в свои лёгкие, изменил функцию фильтрации воздуха. Заставил кислород сконцентрироваться в капиллярах, а затем задержал дыхание. Так мне хватит сил не дышать примерно пять минут даже при том, что я буду подвергать тело интенсивной нагрузке.

Я бегом спустился в подвал, полностью окунувшись в ядовитый дым. И аккуратно присмотревшись к источнику возгорания, понял, что случилось на самом деле.

И мысленно поблагодарил сам себя за то, что предвидел вероятность такого происшествия. Возгорание произошло в баке с азотной кислотой. А точнее — возгорания, как такового, не было. Она начала дымиться при контакте с воздухом. Однако из-за того, что кто-то нарушил правила техники безопасности, мне придётся пожертвовать целым бачком с азотной кислотой.

Я схватил мешок с песком, напряг мышцы спины, чтобы поднять почти двадцать килограммов, а затем высыпал содержимое мешка в азотную кислоту.

Испортил несколько десятков литров вещества. Хорошо ещё, что остальное заранее доставили на завод. Я попросил привезти ко мне домой лишь одну бочку, чтобы тестировать лакмус и проводить другие эксперименты.

Однако произошедшее заставило меня понять, что хранить в доме такие химикаты нельзя. Более того, нельзя, чтобы здесь находилась вся лаборатория. Похоже, пора оборудовать себе маленький отдел на заводе, к которому доступ будет только у меня и у моего помощника Игоря Лебедева.

Когда источник дыма был ликвидирован, я поднялся наверх и раскрыл все окна и двери, чтобы поскорее проветрить помещение.

Ярослав выглядел, как провинившийся ребёнок. Мы оба