Герой Периферии - Влад Лей

слишком высок был риск, что после удара «Горбуна» воитель выживет. Терять просто так людей я не желал, равно как и подвергать их лишнему риску (особенно для потехи толпы), так что «Гоблин» был «пустым».

Кулак «Горбуна» впечатался в грудь «Гоблина». Слабая броня этого меха была специально убрана. Вместо бронеплит на корпусе повесили тонкие слои металла, замаскировав их под полноценную броню.

Но, как мне показалось, все эти ухищрения и не нужны были — кулак с легкостью проломил металлические куски, обломки которых полетели вниз, под ноги «Гоблину», затем рука «Горбуна» пробила корпус, прошла пустой мостик, пробила корпус и листы уже со спины.

Получилось, что «Гоблин» был словно нанизан на руку «Горбуна».

Толпа взорвалась криками. Ну еще бы — подобное увидеть можно было нечасто. Даже в боях на арене на моей памяти такого не было.

Однако теперь мне предстояло сбросить «Гоблина», и так, чтобы он угодил в своего собрата, сбив его с ног.

«Горбун» начал разворачиваться, выпрямлять руку, и «Гоблин», слетев с руки, на которой он был насажен, как на копье, словно снаряд полетел в ближайшего меха.

Получилось все идеально — второму «Гоблину» уничтоженный мех упал под ноги, сбив, словно кеглю.

Теперь главное, чтобы воитель пережил это. Однако для него Дудля специально оборудовал мостик — защита там была солидная, так что и удар, и падение не должны были быть опасными.

Однако «Гоблин» упал, придавленный своим уничтоженным собратом, в груди которого зияло страшное отверстие, проделанное рукой моего «Горбуна», и не шевелился.

— Двойка! Ты как? — не выдержал и позвал я воителя.

— Все в порядке, милорд, — отозвался воитель.

Фуф! Все по сценарию, все хорошо. Ну а раз так, продолжим.

Теперь против моего «Горбуна» сражались двое противников, и с одним из них я сейчас и должен был разобраться.

Он согласно сценарию уже подошел довольно близко и нанес свой удар. Вот только на этом «Гоблине» ударный механизм был демонтирован. Нет, кулак был, но нес он в себе скорее декоративные, чем практические функции. Его прочности хватало лишь на то, чтобы оставить вмятину на броне моей машины и не сломать себе же кисть.

Не сломал.

Он замахнулся для второго удара, но я с легкостью перехватил руку, вывернул ее и потянул на себя, вырвав с корнями.

Затем, перехватив ее, я снизу вверх ударил ею «Гоблина», будто дубиной.

Готово, эта машина тоже повержена.

А меж тем зрители были в полнейшем восторге. Но оно и неудивительно — такого боя им видеть не приходилось. Сомневаюсь, что вообще в империи когда-либо проходило что-то подобное.

Забавно, к слову, однако мои внешники — Серый и Маркус, рассказывали о чем-то таком, проходившем на их родине. Были полноценные бои между людьми — контактные бои с правилами и без. А еще были именно «шоу». Как же они назывались? Ах да, реслинг. И участники таких сражений были не столько бойцами, сколько актерами, ведь бои как раз и проходили по сценарию.

В отличие от зрителей, наблюдавших наш текущий бой, тамошние жители были прекрасно осведомлены о том, что все показуха и «понарошку», но при этом популярность реслинга нисколько не падала. Наоборот, росла.

Вот и у нас то же самое, только зрители пока еще считают, что бои настоящие. Что-то мне подсказывает, что на сегодня мы и так напланировали слишком много. Можно было скромнее. Кажется, только одного моего боя с четырьмя «Гоблинами» было бы за глаза. Ну, кто знал…

Кстати, спектакль еще ведь не окончен.

Третий «Гоблин» на земле, однако остался еще один, и он уже несется на меня.

Эту машину я встретил ударом. Получилось чуть не так, как планировалось, но тоже неплохо — верхняя часть торса, голова, правая рука и правое плечо были буквально смяты.

«Гоблин» сделал несколько шагов, постоял несколько секунд, шатаясь, после чего рухнул на колени, а затем его повело еще больше и он завалился вперед.

Представляю, сколько усилий приложил пилот, чтобы заставить фактически уничтоженную машину продержаться еще немного в вертикальном положении.

Но оно того стоило — зрители неистовствовали. Гул на арене стоял такой, что даже удар моего «Горбуна» был заглушен криками толпы.

Ну что же, теперь осталось закончить представление и отбыть за кулисы.

О! Как раз один из «Гоблинов» поднялся — тот, которого я сбил самым первым своим противником.

Я направил свой мех к вражескому. «Горбун» шел, тяжело печатая шаг.

Наверняка со стороны это выглядело зловеще. Этот мех вообще имел весьма специфическую, устрашающую внешность. Казалось, что его вообще невозможно остановить.

«Гоблин» начал пятиться, будто бы испугался меня. Это тоже входило в план, а затем из его правой руки выскочил виброрезак, с которым он набросился на меня.

Обороты и мощность у резака были никакие. Опасаться, что он мне навредит хоть сколько-нибудь, не стоило.

Однако я честно отыграл свою роль — увернулся от двух его выпадов, а затем одним резким движением ударил сверху вниз, сломав руку «Гоблина», удерживающую резак.

Следующий удар пришелся в корпус вражеской машины, а затем мой «Горбун» чуть наклонился и сделал длинный замах — его рука ударила по ногам вражеского «Гоблина» и тот мгновенно потерял равновесие, упал на землю.

— Ну, давай, же, катапультируйся, — бормотал я, наблюдая за поверженной машиной.

Пилот отчего-то тянул и не спешил покидать «Гоблина». Искренне надеюсь, что с ним там все в порядке. Если не катапультируется, не стану добивать его — пилота ведь можно убить.

Яркий сноп огня ударил из груди «Гоблина», и я увидел, как кресло с воителем на нем взмыло вверх.

Порядок! Заканчиваем с этим.

Мой «Горбун» поднял ногу и наступил на грудь поверженного противника, раздавив ее.

Последний, пока еще способный двигаться «Гоблин» пытался подняться с земли, но это в сценарий не входило — я перехватил резак, так и оставшийся в оторванной руке побежденного противника. Теперь мой «Горбун» словно бы мечом вооружился.

Я направил мех к шевелящемуся, пытающемуся подняться «Гоблину».

Перевернув «меч», я занес его для удара и затем резко опустил, вонзив его во вражеский мех. Естественно, целился я намного ниже, чем была кабина воителя.

Тот, едва только «меч» вонзился в тело его робота, отключил управление, запустил спецэффекты — от меха пошел дым.

Все, бой был закончен. Оставалось «откланяться» и отбывать восвояси.

Вот только сказать — это одно, а увидеть, как именно я буду покидать арену — это совершенно другое.

«Горбун», стоя посреди поля боя рядом с поверженными мехами, резко