Чудак на холме - Лев Юрьевич Альтмарк

– Неужели у вас на этот счёт нет собственного мнения? Каких-то догадок? – ехидно усмехается генерал.

– Представьте себе, нет! Во-первых, все эти перемещения туда-сюда – процедура не шибко приятная, и каждый раз после неё мне необходимо некоторое время на восстановление, так что основное, чем занята моя голова по возвращении, – это раздумьями о пользе или вреде перемещений, а то и простой до безобразия мыслью: какого чёрта я сюда каждый раз лезу? Понимаю, что моё драгоценное здоровье мало кого интересует, поэтому всем, невзирая на мундиры и звёздочки, заявлял и заявляю: рисковать им или нет, решаю только сам, без оглядки на чьи-то пожелания или приказы. Повторять подвиг Александра Матросова не собираюсь. Точка. И потом, у меня есть своё полицейское начальство, с которым вы, как я понимаю, тесно контактируете. Так вот, за каждое несанкционированное передвижение не только между тем и этим светом, но и от своего кабинета до курилки, я получаю втык. Ни больше, ни меньше. Ваша дружба с моими шефами, как я понял, этим втыкам не помеха. Этого я тоже больше не хочу.

Тут я, конечно, сгущаю краски и перевожу стрелки на себя и своё здоровье, хотя слушать об этом моему собеседнику абсолютно неинтересно. Но нужно же показать самоуверенному комитетчику, что я не лыком шит, а он мне вовсе не начальник.

– Что касается вашего руководства, – отмахивается генерал, – так с ним у нас проблем никогда не было и не будет, – он кивает на телефон. – Один звонок – и…

– Ладно, это всё лирика. Так зачем я вам всё-таки понадобился? Насколько понимаю, вы прекрасно владеете ситуацией, с моим начальством обмениваетесь информацией по телефону. Стоило мне в такую даль лететь и казённые деньги тратить?

– Понимаете, уважаемый Даниил, вы не совсем верно оцениваете ситуацию, с которой мы столкнулись. Действительно, главная и основная цель затеянной нами операции – выяснение точного места нахождения баташёвских кладов. Тайну эту старик Баташёв унёс в могилу. Казалось бы, найти их уже никогда не удастся, если не поможет случай. Когда этот случай представится – сегодня или через сто лет, никто до последнего времени не знал. Однако едва мы стали по своим каналам получать информацию о работах вашего профессора Гольдберга, нас неожиданно осенило, что именно это может здорово помочь. Ведь мы давно разрабатывали преступный синдикат современного Баташова, и сходство их фамилий, даже без ваших сегодняшних откровений, давно натолкнуло нас на мысль об их отдалённом родстве…

– И это родство подтвердилось? – непроизвольно интересуюсь я.

– Нет. Прямых доказательств обнаружить не удалось, однако это мало что меняет. Более того, мы прикинули, что на внешнем сходстве фамилий можно сыграть, если уж представился случай… Но вернёмся к Гольдбергу. Поначалу, когда мы вышли на него, он заведовал секретной лабораторией, которую курировали ваши спецслужбы, и не только общаться, но даже обменяться парой слов с нашим представителем он отказался. Его можно понять – человек не хотел рисковать, ведь в случае даже малейшей огласки он мог лишиться всего, в том числе, и головы. Потом у него начались неприятности, и во всём оказалась виновата его обыкновенная человеческая жадность. Сам себе вырыл яму… Уверяю вас, мы к этому непричастны никоим образом. Его лабораторию прикрыли, сам он отделался чисто символическим сроком, а вот уже когда вышел на свободу, то оказался более сговорчивым и небрезгливым к нашим предложениям…

Некоторых деталей я не знал раньше, поэтому тут же реагирую:

– И что же это были за предложения?

– Перед нами стоит целый комплекс задач, в которых пригодилось бы его умение переселять души, но попробовать для начала мы решили с самой простейшей – разыграли партию с псевдо-Баташёвым, которая закончилась неудачей. Вам об этом известно. Следующий этап – поиск баташёвских кладов. Составив психологический портрет Андрея Родионовича, мы пришли к выводу, что типом он был крайне подозрительным и скрытным. Почти ни с кем никогда не сходился и даже с родным братом, как вам уже, наверное, известно, рассорился в пух и прах. Естественно, если уж при жизни он не раскрыл никому своих секретов, разве сделает это после смерти? Но тут мы придумали нестандартный шаг: убедить для начала бандита Баташова в том, что он прямой наследник гусь-железновского заводчика, подбросить ему идею с кладами, а дальше уже они между собой договорятся на том свете. Благодаря профессору Гольдбергу мы отправили своего человека на встречу с Ботом, который, представившись рязанским краеведом, изложил тому всё необходимое. Что происходило дальше, вы знаете. Бот разыскал своего предка и предложил на пару с ним вернуться в наш мир, достать клад и жить в личинах совершенно других людей, ни в чём не испытывая недостатка. Наш «краевед» при их разговоре, понятное дело, не присутствовал, но наживка сработала. Мы получили информацию, что Бот выходил на Гольдберга, пообещал щедро заплатить за собственное возвращение и «дядюшкино», но сперва должен прибыть сам как бы на разведку, а потом вытащить на свет божий Андрея Родионовича, передав весточку через вас…

На минутку генерал замолкает, пристально наблюдая за моей реакцией, затем выкладывает, видимо, один из своих козырей:

– А вы, небось, решили, что мы не догадаемся, для чего он потребовал доставить к нему именно вас, и, как послушные телята, пошли у него на поводу? Это же, извините, задачка с одним неизвестным. Мы на сто процентов были уверены, что он захочет передать послание для Андрея Родионовича. Так и случилось. Он сказал вам что-то такое, чего никто посторонний знать не должен, а вы, вернувшись к профессору Гольдбергу, должны будете отправиться в загробный мир на встречу с «дядюшкой». Ведь сказал же? Не отпирайтесь, потому что ваша встреча целиком записана скрытой камерой. Моего подчинённого обмануть несложно, но камеру-то не проведёшь? И даже если вы, как сейчас передо мной, станете категорически отказываться от предстоящего визита на тот свет, то профессор Гольдберг будет давить на вас, ведь возвращение Баташёвых и находка клада сулят ему хорошее вознаграждение. Да и вас они не обидят. Я не ошибаюсь, и разговор об этом уже был?.. Если, конечно, дурная наследственность не взыграет в ком-то из «родственничков», и вместо благодарности они вас обоих не прирежут…

Молча слушаю его и всё никак не могу решить, рассказывать ли Евгению Николаевичу о записке, которую передал мне бомж Епифанов. Потом всё-таки прикидываю, что так просто от меня комитетчики теперь не отвяжутся, поэтому со вздохом говорю, изображая раскаявшегося воришку, которого ухватили за руку:

– Бот просил меня передать своему родственнику,