Орден во всю спину 3 - Константин Владимирович Ежов

Шахтёр сглотнул, пытаясь отдышаться, и сипло ответил:

– Я только что с угольной шахты. Управляющий приказал мне немедленно вернуться и передать в крепость донесение: в горах начинается что-то неладное. Я – офицер по безопасности.

– Ладно, иди и делай, что велено, – отрезал городской администратор. – Остальные – сидите тихо, не суйтесь на улицу. Вернётесь в свои хибары, когда тряска уляжется.

Все кивали, но только Проныра нахмурился. Что-то в этих словах звучало неправильно, тревожно. Он поднял глаза к небу и похолодел: все птицы, даже самые упрямые вороны и стрижи, рванули на юг, каркая и визжа так, будто их кто-то гнал плетью. А по земле, между трещинами камней, уже кишели жуки – мерзкие, блестящие, в панцирях, словно под кожей у них двигалась чёрная жижа. Лёшка сжал кулаки. Неужели вулкан, что вдалеке в горах Урала, и правда способен поднять на ноги саму природу? В груди осело нехорошее предчувствие: впереди будет что-то куда страшнее простого землетрясения.

Через Крепость 334 тянулась мутная, тяжёлая река. Никто никогда особенно не задумывался, где она берёт начало и куда уходит. Считалось – есть и ладно. На ней стояли ржавые железные решётки, поставленные властями: чтоб ни один оборванец, спасаясь от бедствий, не сунулся в крепость вплавь. Когда-то беженцы пытались – да стража не дремала.

Но сейчас всё перевернулось: паника захватила и самих жителей крепости. Гул под ногами, дрожь в стенах – люди выскакивали на улицы, молились, хватали детей на руки. Никто не заметил, что железные решётки на реке глухо скрежетнули и рухнули, сбитые чем-то из глубины. По воде к городу медленно плыла странная, неведомая тварь, и рыба, словно обезумев, шарахалась от неё, металась против течения, выскакивала на берег, билась о камни. Казалось, сам инстинкт велел: беги, пока не поздно.

И тут с окраин, от шахты, стали возвращаться люди – грязные, в рваной спецовке, с глазами, полными ужаса.

– Ты ж вроде на смене был? – удивлённо окликнули одного. – Чего вернулся?

Тот, хватая ртом воздух, закричал:

– Шахту завалило! Вход рухнул! Из-под земли прут полчища тварей – жуки, огромные, с чёрными панцирями, а на спинах у них… рожи человеческие! Они кусают, жрут людей живьём!

Толпа оцепенела. Кто-то прикрыл рот ладонью, кто-то отшатнулся, будто сам почувствовал жуткое жужжание за спиной. Старики переглядывались – они-то ещё помнили страшные рассказы о прошлой эпидемии жуков, когда целые деревни вымирали за ночь. Но молодёжь знала только слухи, полулегенды. И вот теперь кошмар, похоже, собирался повториться.

Лёшка весь похолодел, когда за спиной, в школьном дворе, раздался лёгкий скрип. Будто кто-то прыгнул через забор. Он резко обернулся – и сердце у него ухнуло в пятки. Перед ним стоял Косой. Пыльный, настороженный, с глазами, горящими тревогой.

Ярослав приложил палец к губам, велел молчать и шёпотом, словно ветер, сказал:

– Быстро, собирайте всё, что можно унести!

Лёшка с Лариской даже не стали спрашивать, что случилось. Послушно принялись суетиться, складывать вещи. Лёшка нутром чувствовал: раз Косой вернулся, значит, произошло что-то такое, что грозило всем. Он пришёл не просто так – он пришёл вытащить их отсюда, из обречённой Крепости 334.

Столько лет, прожитых здесь, и вот – похоже, настал конец. Уйдут ли они? Сумеют ли выбраться? Но Лёшка, при всей своей тревоге, ловил себя на мысли: пока рядом Косой – всё равно, где ночевать и что есть. Где он – там и дом.

Но слишком внезапным было это возвращение. Радость смешалась с острой, до боли в груди, тревогой. Лёшка не знал, радоваться ли или бояться.

А старик Ван, вернувшись в школу, застал такую картину: Косой стоял посреди комнаты, и в руке у него был пистолет. Тяжёлый, стальной, и дуло его смотрело прямо в грудь старику.

Ярослав сказал холодно, без привычной усмешки:

– Мы уходим. Сейчас же.

– Старик Ван, стой здесь, пока мы не уйдём… и извини, – тихо сказал Ярослав Косой, крепко сжимая в руках пистолет.

Старик Ван горько усмехнулся, словно кривясь от внутренней боли:

– Вы уходите? Снаружи полно глаз, что не спускают взгляда с этого двора. Может, ты ещё сумеешь проскочить, но Лёшка и Лариска? Как быть с ними?

– Они не смогут меня остановить, – холодно отрезал Ярослав.

Вернувшись в город, он не кинулся сломя голову к школе. Сначала проверил тайник – то самое место, где когда-то закопал оружие. Но, разгрёб землю, ощутил лишь пустоту. Металл исчез. Лёд прошёл по его спине. Тогда он направился к пещере, подготовленной заранее для Лёшки, но и там всё оказалось безжизненно пусто. Это значило только одно – они остались в городе. И выбора у него не было.

Добравшись до окраины, Ярослав заметил людей у школы. Они стояли не как простые побирушки из местной стражи, а иначе – прямая спина, холодные глаза, движения сдержанные, будто натянутые струны. Этот приём он знал слишком хорошо. Боевые войска Консорциума Потанина. С ними не перепутаешь.

Частные отряды из крепости всегда держались нагло и разболтано, словно уличные головорезы с дубинками. Но эти… в их дыхании слышался ритм строя, а в шаге – сухая выучка казармы.

Ярослав напрягся. Раз уж они следят, входить в открытую нельзя. Пришлось искать лазейку. Город гудел, словно улей: где-то рушились стены, где-то дрожали стекла, люди бегали, вопя и ругаясь. На фоне этого хаоса у него появился шанс забрать своих.

– На самом деле, с господином Учителем Консорциум Потанина вряд ли рискнёт с тобой связываться, верно? – осторожно спросил Ван, разглядывая Ярослава исподлобья.

Ярослав замер.

– Господин Учитель?.. – он в первый момент даже не понял, о ком речь. Но тут его словно током ударило. Учителя больше нет. В школе пусто. Слишком пусто. И что именно там произошло – он не знал.

Времени на разговоры не было. Сжимая зубы, он ответил:

– Я ухожу не из-за Консорциума. Дело хуже. Демоны, твари и всякая нечисть из Урала начали срываться вниз, в сторону крепости. И они уже идут сюда.

В памяти тут же всплыл каньон, по которому он возвращался. В темноте ревели и выли дикие звери, гулко топали Подопытные, а из трещин земли вырывались рои жуков с человеческими лицами на спинах. Ощущение было такое, будто сам Урал выдыхал огонь и гнал вниз весь свой кошмар.

– В опасности не только я, – сказал он тяжело. – Весь подол скоро