Орден во всю спину 3 - Константин Владимирович Ежов

Семён в досаде покачал головой. По его мнению, достаточно было проколоть колёса – ну, сдулись бы, обидно, конечно, но терпимо. Однако их противник не поленился и аккуратно срезал почти половину каждой шины! Резина висела тряпками, словно израненное мясо.

Это значило одно: весь Консорциум Потанина теперь вынужден был топать через горы Урала пешком. Не смертельно, конечно, но унизительно – особенно для людей, привыкших щеголять перед всеми в белоснежных костюмах и начищенных ботинках.

Семён наклонился к уху Владимира Ланского и шёпотом проговорил:

– Если миссия провалится, старики из Консорциума могут решить наказать вас.

Владимир только хмыкнул.

– Да и пусть. Эти старые хрычи всё равно держатся за меня, потому что кроме меня некому работать. Ну, не сделаю им грязную работу – сами будут сапогами месить грязь. Пусть считают, что я взял отпуск.

– Что будем делать с Ярославом Косым? – осторожно спросил Семён.

Ланский прищурился, задумчиво перекатывая во рту слова, словно горькие ягоды.

– Если не сдохнет в горах Урала, то точно найдет способ вернуться в Крепость 334. Как только спутниковая связь восстановится – передай Льву Станиславовичу, чтобы не трогал его. Я пока не решил, что с ним делать. Но учителя он обязан вытащить. Этот человек не должен умереть на нашей земле. И да… вполне возможно, что кто-то уже послан за его головой".

***

А ведь это был именно Ярослав Косой, кто ночью изрубил их шины. Люди Ланского дрались с Подопытными, а он воспользовался моментом – и успел. И сделал это не ради веселья – нет, у него внутри клокотала злость за погоню, за унижение, за постоянное чувство, что ему дышат в затылок.

Если бы он не всадил клинок в резину, гнев сжёг бы его изнутри.

Позади ревел вулкан. Гул нарастал и становился похоже не на грохот стихии, а на раскатистый рёв живого чудовища. В небе луна побледнела – её закрывали тучи дыма и пепла. Воздух был густой, как кисель, и горчил на языке, будто в нём плавали миллионы обугленных угольков.

Ярослав в недоумении остановился. Кто же это ревёт там, в кратере? Он успел заметить лишь когти, вырвавшиеся наружу, но всего зверя так и не увидел. Что могло жить в кипящей магме? И если этот исполинский кошмар только сейчас выбрался, то насколько же страшнее было того "сверхъестественного существа", с которым он однажды столкнулся у реки и даже не смог толком разглядеть?

Он уходил дальше, но краем глаза видел, как люди Ланского подрывали на окраине города целые заряды. Земля дрожала, а огненные грибы вздымались вверх. Ярослав в который раз понял: у них оружие страшнее, чем любое чудовище.

Южный маршрут манил. Там ещё могли встречаться Подопытные, но не такими стаями, как в гнезде. Да и теперь он не боялся. Силы его выросли – вместе с теневым клоном, что носил его на спине и размахивал чёрной саблей, он представлял собой смертоносную пару.

Каждый их шаг отдавался по земле упругим гулом. Казалось, тень скользила, не касаясь почвы – лишь оставляла за собой мутные следы, будто от размазанных чернильных клякс. Ярослав висел у него за плечами, и со стороны могло показаться, что он калека, зависимый от странного носильщика. Но ему было плевать. Так быстрее.

По пути он даже заглянул в пещеру, где когда-то ночевали. На сырой каменной стене свежо царапались слова:

"Оно прямо за тобой".

Буквы пахли осыпавшейся каменной пылью. Он сразу понял – это проделка Ярославы Журавлёвой. Та обожала устраивать гадкие розыгрыши, чтобы щекотать чужие нервы.

– Ну и ехидная же ты, а? – усмехнулся Ярослав и пошёл дальше.

Час спустя лесной пожар, поднятый вулканом, добрался до южных склонов. Весь Урал превратился в пылающее море. Ветер гнал пламя, и до Ярослава доносился запах горелой хвои, палёной шерсти и даже разложившейся плоти – зверьё бежало, не разбирая дороги.

Он чувствовал их топот за спиной – медведи, волки, кабаны… Все рвались в каньон. Но его это не страшило.

Когда-то дорога сюда заняла недели, а теперь он летел так быстро, что всего за полдня вернулся к каньону. Над скалами пробивался свет, и Ярослав, не задумываясь, нырнул внутрь.

Жуки с человеческими лицами, почувствовав запах крови, высунулись из трещин, щупальцами ощупывая воздух. Но тень несла его так быстро, что он успел проскочить прежде, чем они опомнились.

В глубине каньона послышался их странный разговор, похожий на треск высохших веток:

– Кто-то прошёл только что?

– Чёрт… да разве человек способен на такое?

И именно в этот момент наступил рассвет. Золотые лучи, пронзившие облака, упали на лицо Ярослава. Он вдохнул их, как свежий глоток воды, и вдруг ощутил невероятный прилив сил.

Пусть путь был коротким, но он изменил его. Горный поход, полный ужаса, выжег в нём старые страхи и закалил его. И теперь, возвращаясь к каньону, Ярослав поймал странное ощущение: будто минула не пара недель, а целое столетие.

Косой то и дело ловил себя на мысли, что всё чаще думает о доме. Как там Лёшка? Что делает Лариска, не ворчит ли по-прежнему? Сестра его ли, не голодает ли, справляется ли без него? Эта тоска тянула изнутри, словно тонкая нить, что связывала его с прошлой, ещё почти нормальной жизнью.

Но внезапно он уловил странное движение. Где-то среди сосен, там, где ещё дымилась трава от недавнего пожара, что-то шевелилось. Ветер донёс запах зверя – тягучий, тёплый, с примесью сырой земли и крови. Косой насторожился и замер.

И тут его словно молнией прошибло – у самого входа в каньон его уже поджидала стая волков! Они не ушли, не разбрелись по лесу, а всё это время сидели в тени, словно терпеливые стражи. Ждали его, выжидали. Из темноты проступали серые силуэты – один за другим, десятки пар глаз, светившихся тусклым янтарём. Морды вытянуты, шерсть взъерошена, дыхание тяжёлое и влажное, пар клубами вырывался в холодное утро.

И всё же Ярослав не дрогнул. Его клон с чёрной саблей на плече рванул вперёд, и он сам, сидя у него за спиной, будто в седле, проскочил прямо сквозь живой заслон. Звери даже не успели сомкнуть кольцо – всё произошло слишком