Орден во всю спину 3 - Константин Владимирович Ежов

куда деваться. Толпа металась, словно муравьи, в разворочанном муравейнике. Перед тем как уйти вместе со стариком Ваном, Косой ловко вскочил на крышу покосившегося сарая и, прикрыв ладонью глаза от закатного света, посмотрел на север.

То, что он увидел, заставило его сердце ухнуть вниз. Над городом, клубясь и переливаясь, надвигалось чернильно-чёрное облако жуков. Казалось, сама тьма выплеснулась из гор Урала и накрывает улицы. Ещё недавно пёстрый и шумный подол постепенно исчезал под шевелящейся чёрной пеленой.

Воздух наполнился тяжёлым гулом сотен тысяч крошечных крыльев, будто кто-то поставил огромный котёл на огонь и довёл до бешеного кипения. Запах стоял мерзкий – кислый, прелый, отдающий гнилью и сыростью.

Дикие звери бежали впереди жуков, срываясь в бешеном галопе к городу. Медведи, лоси, кабаны – всё, что когда-то хозяйничало в лесу, теперь неслось вслепую, спасаясь от чего-то ещё более страшного. Волков и подопытных Ярослав пока не заметил, но нутром чувствовал – жуки были лишь первым предвестием. Настоящее бедствие ещё только приближалось.

У стен крепости творился кошмар. Толпы беженцев, вымотанных дорогой, с детьми на руках и узелками за плечами, рухнули на колени у тяжёлых железных ворот. Их голоса срывались от отчаяния:

– Пожалуйста, откройте ворота!

– Спасите нас, ради бога, впустите!

– Хотя бы моего ребёнка, прошу вас!

Люди рыдали, били кулаками в землю, тянули руки к высоким стенам. Но стража наверху, частная армия крепости, и глазом не моргнула. Вместо ответа они дружно подняли автоматы и дали очередь в небо, влетая пулями в тучное облако жуков. Металл лязгнул, затворы щёлкнули, и сухая трель автоматов расколола воздух.

Однако толку от этого было не больше, чем от ведра воды, вылитого на бушующий лесной пожар. Жуки лишь ещё сильнее заволновались, гул стоял такой, что в ушах звенело.

А ворота по-прежнему оставались наглухо закрытыми.

Увидев это, часть беженцев сорвалась с мольбы на ругань. Кто-то крикнул хриплым голосом:

– Да чтоб вы все подавились там, в своей крепости!

Но слова утонули в гуле крыльев. Жуки надвигались слишком быстро. Толпу накрыла паника, и люди, всхлипывая и проклиная всё вокруг, бросились врассыпную – иначе через минуту их просто сожрёт эта черная стена насекомых.

Косой не привык полагаться на помощь извне. Первая его мысль была вовсе не о том, чтобы искать защиту у ворот крепости или пытаться заключить сделку с богатыми людьми за стенами. Он действовал так, как умел – быстро, решительно, без оглядки. Уйти. Немедленно. А главное – вытащить Лёшку… ну, и Лариску заодно, что ни говори, а она ещё как может пригодиться, живыми. Остальные… что ж, пусть сами думают о своей судьбе.

Сначала Ярослав опасался, что старик Ван потащит за собой мешки всякого хлама: сундуки, узлы, дорогие побрякушки. Но когда они собрались, он удивился – у Вана и его сына-дуралея Дауна оказался всего один рюкзак на двоих. Даун, хоть и выглядел простоватым и вечно с рассеянным видом, оказался сильным как бык: нёс ношу уверенно, даже не кряхтел.

Был миг, когда Ярослав поймал себя на странной мысли – а не скрывается ли за этой неуклюжей простотой нечто иное? Может, в Дауне тоже есть капля силы, сродни той, что поселилась в нём самом? Он даже приоткрыл рюкзак и заглянул внутрь. Но никаких тайн там не обнаружил: всё было до предела прозаично – мешки сухарей, явно привезённых из крепости. В то время как в рюкзаке старика Вана лежали бутылки с лекарствами.

Каждый пузырёк был аккуратно переложен, пересыпан в пластиковые ёмкости, на которых торчали самодельные бумажные ярлычки: "от жара", "от воспаления", "сердечное". Видно было, что Ван готовился не наугад, а толково, с опытом торговца и инстинктом человека, что умеет выживать.

Ярослав не удержался и спросил, пока старик, запыхавшись, вёл всех к юго-западу:

– А я думал, ты золота набрал. Или серебра.

Ван глухо усмехнулся, лицо его побелело от усталости:

– Хотел бы. Да где мне его тащить? Я три версты с мешком монет не выдержу – сердце откажет. Что толку от богатства, если ноги не донесут? Зато деньги я взял – целый запас. Только всё это бумага Потанина. Доберёмся до крепости 289, придётся менять на валюту Ли, а там они обесценятся раза в два.

Он тяжело дышал, пот заливал глаза, рубаха прилипла к спине. Сразу было видно – спортом старик никогда не занимался, и в этой скачке именно он уставал больше всех.

Ярослав скосил на него взгляд и сухо сказал:

– Не ной. Ты сделал умный ход. Твои лекарства куда ценнее золота.

Он помолчал и добавил, словно сам себе:

– Эти таблетки против воспаления стоят по тысяче рублей за штуку. А у тебя их тысячи…

Сейчас, когда город гудел в хаосе, а тьма насекомых надвигалась стеной, бумажные деньги ничего не стоили. А вот горстка таблеток могла спасти жизнь. Учитель был прав: золото – самая крепкая валюта. Но он не сказал о другом. Настоящая валюта будущего – это лекарство.

И в этот раз старик Ван поступил мудро.

***

Не все беженцы у стен были столь наивны, чтобы биться лбом о железные ворота и умолять о чуде. Были и другие – те, кто понимали: люди в крепости никогда не станут делиться защитой с отбросами. И они, не тратя время на мольбы, сорвались с места и побежали прочь – туда, в открытую пустошь, где шанс выжить хоть и мал, но всё же есть.

Когда Косой со своими спутниками ушёл от города, крики беженцев и глухие очереди автоматов ещё долго доносились до них, пробираясь сквозь ночной воздух, как эхо ада. Но вскоре над шумом раздался новый, куда более страшный грохот. Ярослав невольно обернулся и увидел, как частные войска на стенах крепости начали сыпать вниз гранаты и бомбы.

Под стенами в этот момент ещё копошилась толпа живых людей – тех, кто пытался умолять, кричал, тянул руки к спасению. Теперь они оказались под огненным дождём. Вспышки рвали ночь, запах пороха и горелого мяса смешался с гарью.

Самые сообразительные беженцы уже бросились в пустошь. Кто-то, споткнувшись, падал и тут же, словно подпрыгнув на пружинах, вставал обратно – никто не смел задерживаться на земле ни секунды. Лежать – значило подписать себе