Гаремник. Книга первая - Владимир Геннадьевич Поселягин

в спины, положил трёх оставшихся. Содрав ремень ПП с финского солдата, сделал всем контроль одиночными в голову. Быстро осмотрел на предмет ценного, двое вооружены винтовками «Мосина», один нашим «ППШ» а у этого «Суоми» был. Свиснув напарника, тот прибежал с вещмешками, велел вооружаться. Себе я уже «ППШ» взял, запасной диск на ремень, туда же фляжку, и кобуру с «ТТ», у одного из финнов был. Ранцев не было, те в лагере оставили. Так что тот вооружился «Суоми», перезаряжая пока оружие. Мелочь их карманов и наручные часы я уже собрал, трофеи, а пока, вернув нож, протирая тряпицей, сказал задумчивым тоном:

— Знаешь, а водитель нас обманул.

— Ты о чём? — возясь с «ПП», изучая его, спросил Сергей.

— Дорога не езжена. Последняя машина дня два назад проезжала. Если тут целая бригада стоит, машины часто ездить должны. Так что фиг его знает куда она ведёт. Проверим конечно, но утром. Сейчас отойдём в ельник устроимся. Ты пока жди там, мои вещи возьми, а я пробегусь по следам этой четвёрки. Не одни они тут, факт. Да и странные они.

— В смысле?

— Они в своей форме, а диверсанты в нашей ходят. Это регуляры похоже. Что им тут делать? Может корректировщики или наводчики, или вообще окруженцы. Выяснить надо.

— Может мне с тобой?

Честно говоря, прогнать его через бой, перестрелку с диверсантами, стоит, молодой, не обстрелянный, но так как я собираюсь наложницу себе забрать, то не стоит его брать, может что заметить, тот вообще глазастый. Заметил следы от наручные часов, там на загоревшей коже конторы их. Так что пусть подождёт, нечего ему со мной бегать.

— Ты по лесу тихо ходить умеешь?

— Нет.

— Лучше подожди меня, а то хрустнет ветка под ногой, обоих погубишь. Надо ещё глянуть сколько их там, может целый взвод? Тогда и я против них не пойду, лучше охране тыла сообщить.

— Угу.

Так что оставил того, тот вещи решил перенести и всё оружие с диверсантов. Кстати, отличные новые шнурованные ботинки у одного и мой размер, снял, пока напарник бегал, прибрав, и побежал к основной группе. А там было сложно, с финнами оказался лесовик, и он меня засёк. Точнее лес ему подсказал что чужак подходит. Да и выстрелы те слышали, не так и далеко были, насторожены. А выдали меня птицы, чириканьем, что чужой идёт. Такое уже бывало, так что обошёл место стоянки, дорогу по которой нас привезли я уже перебежал, и вышел с тыла, дальше приметил, что шестеро пошли к дороге, остались трое, плюс наблюдатель у опушки. Как раз десять оставшихся, никто не пропал. Главное девица, а я с интересом её изучал со стороны, а грудастая, мне вполне по нраву пришлась, и на лицо симпатичная, из-под камуфляжной накидки светлые волосы торчат. На немецком разговаривала со старшим группы, это хорошо, что она его знает. Да и русский наверняка тоже. А когда я у этой тройки появился, держа их на прицеле, вздрогнули все трое, девица, радист и командир. А поторопиться пришлось, на дороге появилась одиночная машина, те что у опушки, семеро, стали оружие готовить, явно решили её брать. Стоит пошуметь, чтобы отвлечь их от появившейся цели. Девица на удивление резкой оказалась, как понос, не смотря на неожиданность, перекатилась, и в руке появился небольшой пистолет, вскидывая его в мою сторону, как тут же короткой очередью я прибил её к земле, и дальше двух остальных пристрелил. Живыми их брать я и не думал. Так что недовольно цыкнув, я пробормотал:

— Не везёт мне с наложницами в хранилище. Постоянно что-то мешает.

Сам же стал уходить в сторону, готовясь встретить ту семёрку, даже наблюдатель был, что рассыплись и бежали к стоянке. Ну как бежали, стемнело, хоть глаз выколи, быстро шли. Ещё насторожили действия пассажиров «полуторки», машина встала, и её покинуло с десяток хорошо вооружённых бойцов, и продвигаясь перекатами, направились на звуки боя, у машины залёг водитель с «ППШ». Что-то больно опытно шли, разбившись на тройки. А это не группа из охраны тыла? Впрочем, я увлёкся уничтожением семёрки, мне не мешали деревья и ночь, просто бил по ним издали, пусть часть пуль и засадил в стволах деревьев. Да попадал, одного диска хватило их уничтожать. Двое последних, один из них лесовик, пытались уйти, лупя длинными очередями вокруг себя, но нагнал и уничтожил. Даже на сто метров уйти не успели. Добивать не стал, там три подранка было, тяжёлые, я же вышел к одной из групп, что уверенно вошла в лес, слушая звуки боя, и крикнул:

— Эй, кто такие⁈

Стрелять на звук те не стали, пусть я как крикнул упал и перекатился за ствол соседнего дерева.

— Особый отдел фронта, — размыто сообщил один из бойцов.

— Что, и документики есть? — спросил я уже с другого места, и снова перекатился. Другие группы замерли, вслушивались в лес и наше общение.

— Есть. А ты вообще кто?

— Я очень скромный, героический почти танкист, сержант Петров, Геннадий. Подрался тут с финскими солдатами. Четырнадцать кракозябр было, считая одну девицу снайпершу. Побил я их.

— Хм. А почему «почти танкист»?

— Так из училища по направлению еду.

— В Седьмую?

— В неё.

— Понятно, раз тут высадили.

— Кстати да, на дороге старые следы машин. С чего тут?

— Так мост сожгли, в объезд ездят, пока мост чинят. Пешком дойти можно.

— А, понятно. Ну что, граждане особисты, все на месте, один ко мне. И документики готовим.

— Ты тоже, сержант, готовь.

Впрочем, прошло опознание нормально. Подошедший боец протянул свои документы и предписание на бумаге по охране тыла. Ха, угадал. А тот изучил мои. Оба светили своими фонариками. Тот кстати, осветил меня, хмыкнув увиденному.

— Всё верно, можете работать, — возвращая документы, сказал я. — Их четырнадцать было, вон там, там и там подранки, стонут, остальные наглухо валил.

— Валил, — покатал тот слово по языку. — Интересно говоришь. Так ты тут не один?

— Нет, ещё один из наших, дальше ждёт с вещами. Он не лесовик, шумит.

— Сам где так научился по лесу ходить?

— Я же киевский. Родителей убили, по толпе беженцев на дороге ударили, один остался, мне тогда шестнадцать лет было, ну и двинул прочь. Под Сыктывкаром в лесу жил, там лесничий приютил. Он и научил. Бывший