Гаремник. Книга первая - Владимир Геннадьевич Поселягин

уже будучи на свободе, и займусь разматыванием ленточки. Кстати, и академика этого, что НКВД вызвал, тоже навещу. Узнаю, с чего это у него такой интерес ко мне. Да ворюга и есть. Вот правильно после войны Абакумов дело врачей состряпал. Тут такой змеюшник, надо бы проредить. Он это и сделал, молодец, что тут ещё скажешь? Я лично поддерживаю его обеими руками. При этом я не был на себя зол или расстроен тем, что выдал что могу приращивать конечности. Вы бы видали глаза парней. Какие тут могут быть сомнения? Всё правильно я сделал. И также отлично понимаю, что власти мне спокойно работать не дадут, они любят всё контролировать. Но когда работаешь на народ, как это в Казани было, а не на буржуев, в которых превратились номенклатурщики из власти в Москве, то это две большие разницы. Мне обычные парни ближе. Я ясно показал, что работать на них не буду, и вот прибыл конвой.

Не было бы возможности перерождение, и нового шанса, понятно я бы себя так не вёл, жить-то хочется, а такие возможности открывают новые горизонты. Когда повзрослел, то терпел, это в прошлой жизни, бывало унижался, характер свой ломал через колено, подстраиваясь под других. А тут красота, просто песня души, живи как хочешь. По сути вот эта новая жизнь в теле Гены Караваева, для меня опытный образец. Сам смотрю что из всего этого выйдет, набираюсь опыта, чтобы не совершать ошибки в следующей жизни. Ошибок много, не повторю. Тем более если мессир действительно убрал возможность лечить других, оставив только возможность лечить себя, то и говорить не о чем. В новом мире нового Караваева, или нового Иисуса, на которого молятся инвалиды, точно не будет. Впрочем, это не значит, что я откажусь от медицины. Тут повезло попасть во врача, этим и пользуюсь, а где и кем я буду в следующем мире? Поди знай. Но имея такой уровень знаний, быстро закончить медицинский университет и получив диплом работать врачом, мне не сложно будет. Впрочем, опять-таки это не планы, так наметал для разнообразия, прикидывая надо оно мне или нет? Как запасной план можно оставить, а так возможно что-то новенькое будет. Я не знаю. Поэтому говоря, что я обнаглел, то тут не совсем прав. Я вёл себя как человек уверенный в себе, гордый, с несломленным характером, что не прогибается под других. Хотя да, описал наглецов, что вижу вокруг нас. Ну а что, почему бы и не быть такими как они? Не скажу, что они мне противны и я их не люблю, вовсе нет. В какой-то степени на них даже можно равняться.

Впрочем, сейчас не об этом, подошедший старлей, два бойца с ним были, опытные, сразу видно, каждое моё движение контролировали, сказал:

— Гражданин Караваев, вы задержаны.

Дальше руки за спину, и меня повели прочь от кабинета академика. Кстати, двое из посетителей вскинули голову, удивлённо изучая меня. Ну да, в последнее время моя фамилия на слуху, вот и опознали. Интересно, разойдётся информация что НКВД арестовало Караваева, того самого что людям помогал? Будет интересно узнать. А так мы даже и госпиталь не покинули, он солидные территории занимал, и оказались в одном корпусе, где под охраной и была медицинская шарашка под контролем НКВД. Туда меня и отвели. Форму забрали, кстати, с наградами, снять не успел, а потом поздно было. А выдали робу. Но без номера, обычная полосатая, с вертикальными полосами, светло-серая. За всем я с интересом наблюдал, ожидая что дальше будет. Меня оформили, документы забрали, и в небольшой барак. Даже скорее камеру, в подвале здания. Тут пусто было, по вещам ясно что сидельцы есть, но скорее всего те работают. Это шарашка, от рассвета и до заката вкалывают. Я же буду ждать что дальше.

* * *

Я бежал быстро, под скрип снега под ногами, позади крики преследователей и лай собак, но меня это не смущало. А всё, сбежал наконец. Чёрт, три месяца готовился, больно плотно меня опекали, даже соседи по камерам следили, пару раз именно они на рывок не дали мне уйти.

Что я скажу, сбылись мои предположения. Что удивляло, долго не было физического воздействия, не избивали, пока давили плохими условиями жизни, отвратной кормёжкой, за счёт своих запасов держался, и моральным давлением. Уговаривали меня делать всё то, что ранее делал, показать на пленных как я это делаю. Посылал. Меня даже обряжали в костюм хирурга, подводили к столу с раненым, я же зевая стоял и ничего не делал, улыбаясь всем вокруг приветливыми улыбками. Сейчас начало декабря сорок третьего, и я не арестован, как я понял, меня вполне официально оформили в шарашке на правах специалиста, подслушал разговор, но в действительности среди спецконтингента держали. Ну и давили. А я вышел на новый уровень, чтобы посылать всех далеко и надолго. Большая практика. В общем, не выдержали, и завели в давильню, так зека шарашки называли душегубку где костоломы выбивали из спецконтингента всё что им нужно. До меня дошло. Это в начале ноября было, через два месяца как задержали и в шарашке устроили. И что, я их голыми руками поубивал, пять человек. И не пискнули, потом пять часов сидел на корточках, ожидая реакции, пока перепуганный конвоир за дверью не вызвал усиленный конвой. До конца ждал, опасаясь заглянуть, но не выдержал, увидел в глазок тела, я не прятал, и вызвал. В карцер меня, и две недели держали, по пояс в воде. С климатом не особо проблема. Заодно помылся, а то мало дают душевые посещать. Правда, после первого раза, больше в давильню не водили, одного опыта им хватило. Правда не успокоились, и вот в начале декабря, новая попытка. Не давильня, заковали руки и ноги, пошевелиться не мог, лежал на лавке, и трое стали работать, начав с почек. Так я убрал кандалы в хранилище, пять выстрелов из «Вальтера», и пять трупов с пулевыми отверстиями во лбу.

Тут выбросив кандалы из хранилища, у меня там двести девяносто килограмм свободного, и пошёл на рывок, убирая замки, и часть дверей хранилищем. Перебил охрану на выходе, прихватив два «ППШ» и один «ППС», с боезапасом, и рванул прочь. Бежал не по заснеженным улочкам Москвы. После убийства первых костоломов, меня перевезли за город, тоже шарашка НКВД, но тут с препаратами работали, как я понял. Так что бежал по заснеженному лесу, вскоре выбежав