Гаремник. Книга первая - Владимир Геннадьевич Поселягин

в ту шарашку не привезли и не заставили работать. А я бы не стал, просто плевался бы и посылал куда подальше. Хотя попробовать могли, но почему-то не стали. Полтора года прошло, новых операций удачных нет, а тут новая волна слухов. В Казани начали работать по тому же направлению, и не люди Лебедева, а вообще обычный полевой врач-хирург. А я и не скрывал что в Москве тоже моя работа. И это разошлось, изрядно попортив репутацию академика.

Кстати, гневное письмо пришло на моё имя. Мол, всё верно написано, оказывается операция над Хазиным проводилась под управлением академика Лебедева, куда я официально был включён, по бумагам, а потом выписан, так что формально это и его работа тоже. Умеют там всё на бумаге красиво подать, но лично мне на такие гневные письма плевать. Так что рванули все эти бедолаги в Казань. Я не мог госпиталь покинуть, просто натурально осаждали, больше тысячи инвалидов и их родственники. Правда и наши власти взяли всё в свои руки, вносили их в списки, распределяя. Между прочим, из этих семидесяти, как раз с десяток прошли операции из таких пришлых. Смогли же добиться. Все получили ранения, в сорок первом, уже зарубцевались раны. А тут по сути по рукам бьют. Я между прочим, как и другие хирурги, получал шикарный опыт, и хотелось бы продолжить, но какая-то заноза в моей заднице, дёргала меня в Москву. Если они думают, что я там буду этим заниматься, пусть закатают губу. Я полевой хирург, первой линии, пусть направляют туда. А тут я помогал по просьбе старого знакомого отца. Да и раненых было жалко. Тем более показал, что такие операции возможны. Поэтому и вывозили меня тайком на машине, хотя слухи уже пошли, гневная толпа осаждала ворота госпиталя. Забрав вещи у матушки, заехал к ней в больницу попрощаться, и на поезд. А билет уже на руках был, выдали сразу, с направлением. А когда морды врачей из комиссии увидел, понял, что с ними поеду. Да ещё место в одном купе.

— Да ну к чёрту.

Я банально ушёл в другой вагон, договорился с мужиком, и мы обменялись билетами. Ему нижняя полка в моём бывшем, мне верхняя уже его. Так что вещи разложил, сам лёг, скинув сапоги. А форма новенькая, не полевая, парадная, и вот так ехал. Стоит сказать. Как мужичок на моём месте стал устраиваться, выяснив что мы обменялись, один из медиков сходил в наш вагон, глянул, на месте ли я, и отслеживал пока поезд не покинул вокзал. Похоже им ещё приказали доставить меня в Москву, проследить чтобы приехал. Не скажу что бесит, но внимание напрягало. Что там ещё ожидает? Не стоит говорить, что я был сильно недоволен отъездом, но и радости было ноль. Да, военные инвалиды, что пытались до меня добраться, конечно тоже начали напрягать. И фиг откажешь, глядя в полные надежды глаза, благо всё на себя власти взяли, сняв эту проблему. Не до конца, но теперь такого напора не было, так что я не сказать, что был доволен отъездом, меня всё устраивало. А зол я был не по этому. Один из моих пациентов, из пришлых, это парень без обеих рук, сейчас уже обеими аккуратно пользуется, осторожно учиться. Тот лейтенантом был, артиллеристом, в сорок первом накрыли, обе руки потерял. Одну сразу, потом врач вторую отрезал, когда гангрена пошла. Тот с Дагестана, родственников немало с ним приехало. Так вот, отец парня чуть руки мне не целовал, и спрашивал, что он может для меня сделать. Я прикинул и сказал, что желаю двух наложниц. Девчат восточного типа. Тот обрадовался, говорит, что вообще проблем нет. Сам выкупит их и привезёт. Уже и телеграмму получил, что выезжает. На сутки-двое не успел. Вот именно. Я через мою маму, она на контакте, попросил передать тому что в Москве, может успеет нагнать? Именно этот момент меня и взбесил, блин, два дня подождать.

А вообще я показал тому несколько девушек с точёными фигурами, и чтобы красивыми были. Обещал найти, для них такое норма, женщины, лошади и сабли, это товар коим постоянно торговали. Три недели не было, а тут телеграмма. Буду такого-то, ждите. А приехать завтра должен. Хм, а он не через Москву ли едет? Впрочем, поди перехвати. Вечерело, поел с соседями. Тут и лишние были, безбилетники, но ко мне наверх не лезли, а с нижних их не гоняли, так что проблем нет. Тоже спускался, поесть. Дальше ночь в пути и утром прибыли на Казанский вокзал. Я уже ожидал у входа, первым был, как проводница открыла вагон, первым покинул его и быстрым шагом двинул на выход. Общаться с типами что меня обломали насчёт наложниц, я не желал. Направление на Санитарное Управление имею, прибыть и получать уже нормальное направление на службу сам смогу. Вообще я его мог получить и в Казани, дистанционно бы выдали, но затребовали в столицу. Спрашивается, какого хрена? Впрочем, пока ехал, много размышлял, после той гонки, где столько операций провёл, когда присесть некогда, на отдых-то мизер оставался, я прикинул возможность найти того лощёного военюриста, что меня на зону отправил. Надо бы ниточку размотать и к кукловоду прийти, узнать кто это. Вообще я хотел найти его после войны, когда руки развязаны будут, заимею свободу действий как гражданский, спокойно по всей цепочке пройду. А тут прикинул, война идёт, мало ли кого выбьет из этой цепочки и тупик. Сейчас надо искать кукловода. Да, я думаю на Цанаву, но тоже не факт, убедиться стоит. Данные хлыща знаю, тот удостоверение предъявил, сетью «под протокол» запись сделал, и сейчас до последнего пятнышка изучить могу, постараюсь выяснить где его найти. Не факт, что и сейчас тот на Карельском фронте служит. Выясняю. Не знаю сколько в Москве будет времени, но надеюсь успеть сделать.

Вот так двигаясь впереди, пока перрон пустой, только начали пассажиры покидать, дошёл до стоянок возниц и машин такси, успел первым сесть в лимузин «ЗИС», говоря водителю:

— Побыстрее к зданию Санитарного Управления.

— Погоди, сейчас ещё пассажиров наберём.

— Мне начхать что ты там набрать собираешься. Едем немедленно.

— Я тогда вообще не повезу, — разозлился тот.

Покинув машину, дошёл до ближайшей пролётки, достав пачку денег, сразу заплатил тому. Без проблем, в одиночестве покатил к Управлению. Переплатил раза в пять, зато никто не раздражает. Ха, забавная рожа у таксиста, как его