Темный Лорд Устал. Книга III - Тимофей Афаэль

Пауза. Видимо, на том конце линии задавали вопросы.

— Нет, никаких тонкостей. Готовьте полные досье на все наши спецподразделения. Мне нужны лучшие из лучших. Люди, которые не задают лишних вопросов.

Игорь молча направился к двери, чувствуя, как в груди нарастает смесь гнева и отчаяния. На пороге он остановился и обернулся:

— Генерал, последний вопрос. Вы действительно считаете, что грубая сила сработает там, где не сработала тонкость?

Тарханов оторвался от переговоров, прикрыв микрофон ладонью:

— Дознаватель… бывший дознаватель, я считаю, что ваши «тонкие» методы привели к национальной катастрофе. Знаете, гвоздь нужно забивать молотком, а не пытаться его уговорить словами.

— Понятно, — кивнул Стрельников, и в его глазах мелькнула жалость. — Удачи вам, генерал. Она вам очень понадобится.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Тарханов.

— То, что вы создаете врага, с которым не сможете справиться, — спокойно ответил Игорь. — Но вы этого не поймете, пока не станет слишком поздно. Прощайте.

Он вышел из кабинета и медленно пошел по длинному коридору. Каждый шаг отдавался в душе острой болью — это место больше не было его домом. Мимо проходили коллеги, некоторые кивали в знак приветствия, не зная о произошедшей катастрофе. К завтрашнему утру вся штаб-квартира будет гудеть от слухов.

Молодой аналитик из его отдела, Михаил, поравнялся с ним у лифта:

— Игорь Викторович, как дела с делом Воронова? Слышал, Тарханов лично взялся…

— Больше не мое дело, Миша, — устало ответил Стрельников. — Больше вообще не мое дело.

Парень непонимающе моргнул, но лифт уже приехал, и Игорь вошел внутрь.

«Полная чушь,» — думал он, спускаясь на первый этаж. «У них ничего не получится. Их прямолинейные методы лишь усилят Воронова. Сделают его еще более могущественным и опасным.»

У проходной его остановил дежурный офицер — седой полковник, который знал всех сотрудников в лицо:

— Господин Стрельников, ваш пропуск, пожалуйста.

Игорь молча достал из кармана пластиковую карточку с магнитной полосой — последнюю физическую связь с прошлой жизнью. Двадцать лет он проносил ее через эти турникеты.

— Удачи, — тихо сказал охранник, принимая пропуск. — Вы были хорошим начальником. Справедливым.

— Спасибо, Василий Петрович, — ответил Игорь. Тот даже моргнул, немного шокированный, что он помнит имя простого охранника. — Берегите себя.

Автоматические двери раздвинулись, и Игорь Стрельников шагнул на улицу.

Серый день встретил его моросящим дождем и пронизывающим ветром. Он стоял на гранитных ступенях здания, в котором провел лучшие годы жизни.

Прохожие спешили мимо, укрываясь под зонтами, торопясь по своим делам. Никто из них не знал, что рядом стоит человек, который еще час назад был одним из самых влиятельных следователей империи, а теперь стал никем.

' Ну что же, игра переходит от шахмат к удару кувалдой,« — размышлял он, поднимая воротник плаща. 'И я досмотрю ее до конца, хотя уже знаю, чем она закончится.»

Он представил себе, что будет дальше. Тарханов пошлет против Воронова элитные спецподразделения или еще что-то придумает, но обязательно ударит так или иначе. И все это разобьется о человека, который существует по законам, недоступным их пониманию. Поражение будет не просто сокрушительным — оно окончательно разрушит систему, которую Игорь всю жизнь пытался защитить.

Но у него был другой план. Неофициальный. Личный.

Игорь достал из внутреннего кармана плаща мобильный телефон — личный, не служебный — и набрал номер из памяти.

— Алло, Виктор? — сказал он, когда на том конце сняли трубку. — Это Игорь Стрельников. Нужно встретиться. Срочно и конфиденциально.

— Игорь? — удивился знакомый голос. — А я думал, ты по уши в этом деле с Вороновым…

— Больше нет. Я теперь частное лицо. Именно поэтому нужно встретиться.

Небольшая пауза.

— Понял. Где и когда?

— Помнишь то кафе, где мы праздновали твое повышение? Через час.

— Буду там.

Игорь убрал телефон и зашагал по тротуару, сливаясь с потоком людей. За его спиной возвышалось серое здание ФСМБ, символ порядка и контроля. А впереди простирались бесконечные возможности человека, который больше ничего не боится потерять.

Игорь Стрельников исчез в толпе прохожих, начиная свою собственную, неофициальную войну против того, кого считал главной угрозой существующему порядку. Только теперь он был не дознавателем ФСМБ, а просто человеком, абсолютно убежденным в своей правоте и готовым идти до конца.

Глава 21

Генерал Тарханов стоял у окна своего кабинета, глядя на удаляющуюся фигуру Стрельникова. Валерий Иванович был человеком, который всю жизнь умел извлекать выгоду из чужих неудач. Сын мелкого партийного функционера, он с детства усвоил главный урок — власть принадлежит тем, кто готов на все ради ее получения и удержания.

Его карьера в ФСМБ началась тридцать лет назад с должности младшего следователя. Тарханов не блистал интеллектом, как Стрельников, не обладал особыми способностями или талантами. Зато у него было другое качество — беспринципность, замаскированная под служение государству.

Он умел находить компромат на нужных людей. Умел быть полезным тем, кто стоял выше по иерархии. Умел предавать подчиненных, если это служило его целям. И самое главное — он никогда не задавался вопросами о правильности своих действий. Для него существовала только целесообразность.

Последние десять лет, занимая пост главы ФСМБ, Тарханов превратил ведомство в инструмент личного обогащения и укрепления власти. Половина его подчиненных работала не на государство, а лично на него. Вторая половина просто боялась ему перечить.

На полированной поверхности стола лежали красная книжица удостоверения и серебряный жетон — жалкие останки двадцатилетней карьеры Стрельникова. Тарханов смотрел на них с удовлетворением. Он не любил таких как Стрельников.

«Идеалисты,» — презрительно думал он. «Стрельников всю жизнь верил в справедливость, в поиск истины. И куда это его привело? К позорной отставке и забвению.»

Но Воронов… Воронов был другим делом. Это была угроза не просто его карьере, а всей системе, которая кормила таких, как Тарханов. Системе взяток, коррупции, торговли влиянием. Если позволить этому человеку и дальше демонстрировать альтернативу, рано или поздно люди начнут задавать неудобные вопросы.

«Хватит этих игр в шахматы,» — размышлял он, сжимая кулаки. «Стрельников пытался переиграть его умом. Глупец. Время для кувалды. И если с ним самим сложно иметь дело, то будем иметь дело с теми, кто стоит рядом с ним.»

Тарханов не был стратегом или тактиком, но он прекрасно понимал человеческие слабости. Знал, что у каждого есть цена. Что каждого можно сломать, если найти правильный рычаг давления.

И у него была идея, как найти такой рычаг.

Он вернулся за стол и активировал самый защищенный канал связи — тот, который использовался только для операций высшего уровня секретности.