Темный Лорд Устал. Книга III - Тимофей Афаэль

class="p1">— Центр, говорит Тарханов, — произнес он в микрофон. — Запрашиваю немедленный доступ к архивам проекта «Кассандра». Личная санкция, код доступа «Черный Дождь».

Несколько секунд молчания, затем механический голос системы:

— Генерал Тарханов, для доступа к указанному проекту требуется подтверждение от Совета Безопасности…

— У меня есть чрезвычайные полномочия по делу «Воронов», — перебил Тарханов. — Проверьте директиву от вчерашнего дня.

Еще одна пауза, более долгая.

— Доступ подтвержден. Передача данных.

На голографическом экране появилось досье, помеченное красными символами максимальной секретности. «Проект „Кассандра“» — программа по созданию и контролю псайкеров, которых официально не существовало.

Тарханов пролистывал файлы, изучая профили активов. Большинство из них были слишком нестабильными или слишком слабыми для его целей, но один профиль заставил его остановиться.

Даниил Константинович Смирнов.

Возраст: 26 лет.

Способности: эмоциональная индукция, манипуляция восприятием, создание психологических иллюзий.

Уровень опасности: критический.

Статус: содержится в изоляции на объекте «Зеркало».

«Идеально,» — подумал Тарханов, читая дальше. Даниил не был телепатом в классическом понимании. Он не читал мысли — он их менял. Мог усиливать страхи, раздувать сомнения, превращать любовь в ненависть одним прикосновением к сознанию.

— Подготовьте вертолет, — приказал он по коммуникатору. — Лечу на объект «Зеркало» немедленно.

* * *

Имперская военная разведка

В то же время, в сером здании штаб-квартиры Имперской Военной Разведки, царила совершенно иная атмосфера. Здесь не было золоченой мебели и показной роскоши — только функциональность, четкость и железная дисциплина.

Генерал Соколов — седой мужчина с глубоким шрамом через левую щеку — изучал голографическую карту Воронцовского региона. Вокруг него собрались лучшие аналитики ИВР.

Михаил Владимирович Соколов был военным в третьем поколении. Его дед воевал в Великой войне, отец служил в элитных десантных частях, а сам Михаил начинал службу в разведроте мотострелковой дивизии. Шрам на лице — память о диверсионной операции в горах, где его группа три дня уходила от преследования, неся раненого товарища.

В отличие от многих коллег, Соколов никогда не стремился к кабинетной работе. Он предпочитал поле, реальные операции, конкретные результаты. Возможно, именно поэтому его назначили главой Имперской Военной Разведки — слишком много генералов превратились в бюрократов, забывших, что такое настоящая война.

ИВР была совершенно иной структурой, чем ФСМБ. Если «федералы» утопали в интригах и политических играх, то военная разведка оставалась прагматичной и жесткой. Здесь ценились не связи и умение плести заговоры, а способность выполнять задачи любой сложности.

Соколов презирал «штатских» из ФСМБ за их методы. Слишком много философии, слишком мало действий. Он привык решать проблемы прямо и эффективно — находить цель, изучать ее, наносить точный удар.

Фамилия у него была та же, что у одного из влиятельных кланов, но родственных связей не было. Михаил происходил из обычной военной семьи, и совпадение имен скорее раздражало его, чем помогало в карьере.

— Докладывайте ситуацию, — коротко приказал генерал, не отрываясь от карты.

Вокруг него собрались лучшие аналитики ИВР — люди, которые привыкли оперировать фактами, а не предположениями.

— Товарищ генерал, — начал подполковник Краснов, главный аналитик по внутренним угрозам, — провал операции ФСМБ открывает перед нами уникальные возможности.

Он активировал проекцию с данными разведки:

— Наблюдение за «Эдемом» показало три критически важных аспекта. Первое — технологическое превосходство «Стражей Эдема». Их броня, оружие и тактика на десятилетия опережают наши разработки.

На экране появились фотографии, сделанные со спутников: четкие снимки патрулей в неизвестной экипировке.

— Второе — источник энергии комплекса. Наши сканеры фиксируют энергетические выбросы, которые не соответствуют ни одному известному источнику. Потенциально неиссякаемый ресурс.

— И третье? — спросил адмирал.

— Полная дискредитация ФСМБ, — с удовлетворением ответил Краснов. — Их методы привели к катастрофе. Самое время показать Императору, кто действительно способен решать проблемы такого масштаба.

Соколов медленно кивнул. Военная разведка всегда соперничала с ФСМБ за влияние и ресурсы. Теперь представилась идеальная возможность переломить ситуацию в свою пользу.

— Полковник Зимин, — обратился он к офицеру в углу, — ваша оценка возможности проникновения в «Эдем»?

— Сложно, но выполнимо, — ответил специалист по диверсиям. — При условии правильной подготовки и отвлекающих маневров.

— Что нас интересует в первую очередь?

— Образцы технологий, схемы энергетических установок, любая техническая документация, — перечислил Краснов. — Один удачный рейд может дать нам преимущество на годы вперед.

Адмирал Соколов встал и подошел к карте:

— Готовьте операцию, но помните — мы не ФСМБ. Мы не устраиваем показательные процессы и не играем в политику. Мы берем то, что нам нужно, тихо и эффективно.

— А если нас засекут?

— Тогда это будет несанкционированная операция группы ренегатов, — холодно ответил адмирал. — Официально мы ни о чем не знаем.

* * *

Генерал ФСМБ Тарханов

Вертолет Тарханова приземлился на территории объекта «Зеркало» — засекреченного комплекса в глухом лесу, существование которого отрицали даже в высших эшелонах власти.

Объект представлял собой современную тюрьму, замаскированную под научно-исследовательский центр. Здесь содержались самые опасные псайкеры империи — те, кого нельзя было убить, но и выпустить на свободу было невозможно.

Генерала встретил директор комплекса, доктор Волков — худой человек с нервным тиком и постоянно дрожащими руками. Анатолий Сергеевич был блестящим психиатром, который двадцать лет назад работал в обычной клинике, лечил депрессии и неврозы. Все изменилось, когда его исследования привлекли внимание спецслужб.

Волков специализировался на изучении аномальных психических состояний и методах их контроля. Его докторская диссертация была посвящена воздействию на человеческое сознание через управляемый стресс. Работа, которая в мирной практике помогала бы лечить травмы, в руках государства превратилась в инструмент создания управляемых псайкеров.

Последние пятнадцать лет доктор Волков управлял объектом «Зеркало» — местом, которого официально не существовало. Здесь проводились эксперименты по «развитию человеческого потенциала», как это называлось в засекреченных отчетах. На практике это означало попытки превратить людей с врожденными псионическими способностями в контролируемое оружие.

Большинство экспериментов заканчивались неудачей. Подопытные либо сходили с ума, либо умирали от перегрузки нервной системы. Но некоторые выживали, обретая способности, которые делали их крайне опасными. Таких, как Даниил, приходилось держать в специальных камерах, блокирующих псионическое воздействие.

Волков ненавидел свою работу, но не мог от нее отказаться. Он знал слишком много государственных тайн, чтобы ему позволили уйти. К тому же, где-то в глубине души он понимал, что его исследования действительно расширяют границы человеческого понимания — пусть и ценой жизней невинных людей.

— Генерал Тарханов, — поприветствовал он, явно нервничая. — Не ожидали вашего визита. Если бы предупредили заранее…

— Мне нужен Смирнов, — перебил его Тарханов. — Немедленно.

— Даниил? — доктор побледнел. — Генерал, он крайне нестабилен. Последний раз, когда мы его выпускали из камеры…

— Доктор, — тихо сказал Тарханов, и в его голосе прозвучала угроза, — я не за советами к вам приехал.