Темный Лорд Устал. Книга III - Тимофей Афаэль

записи, сделанные во время «Вызова Истины». Энергетические флуктуации, аномальные показания приборов… Все это было зафиксировано объективными средствами, а не только ее восприятием.

«А что если… что если это не галлюцинации?» — подумала она, и от этой мысли по спине пробежал холодок.

«Что если я действительно что-то вижу? Что если мой дар позволяет мне заглянуть туда, куда не могут другие?»

Дарина посмотрела на свое отражение в темном окне лаборатории. Изможденное лицо, горящие лихорадочным блеском глаза, дрожащие руки. Она выглядела как человек на грани нервного срыва.

Но, а что если она единственная, кто может увидеть правду?

Личные покои Дарины больше не были убежищем. Некогда уютная комната с мягким освещением и живыми цветами на подоконниках теперь казалась тюремной камерой. Она сидела на краю кровати, обхватив колени руками, и качалась взад-вперед, пытаясь унять дрожь, которая не покидала ее уже несколько дней.

Сон стал врагом. Каждый раз, когда веки смыкались, перед ней возникали все более мучительные образы страдающего Калева. Но и наяву ей не было покоя — видения накладывались на реальность, делая невозможным отличить правду от галлюцинаций.

Она была измождена до предела, балансировала на самой грани нервного срыва. Руки тряслись так сильно, что она едва могла держать чашку с водой. В зеркале напротив отражалось лицо женщины, постаревшей на годы за несколько недель — впавшие щеки, горящие лихорадочным блеском глаза, губы, покрытые трещинами от постоянного покусывания.

«Я схожу с ума,» — думала она в редкие моменты ясности. «Или… или я единственная, кто видит правду.»

И тут это случилось снова.

На этот раз видение было настолько ярким и реальным, что она почувствовала запах — тот самый аромат лесных трав, который всегда окружал Калева в детстве. Он материализовался прямо перед ней, и она могла рассмотреть каждую деталь его страдающего лица, каждую линию отчаяния, выгравированную на некогда юных чертах.

«Дарина», — прошептал он, и его голос был полон такого отчаяния, что у неё защемило сердце, — «спаси меня… Я почти исчез… От меня остаются только крохи… Осталось так мало времени…»

— Калев! — воскликнула она, вскакивая с кровати и протягивая руки к призрачной фигуре.

Но ее пальцы прошли сквозь него, словно сквозь холодный туман. Тем не менее, она почувствовала что-то — ледяное прикосновение, которое обожгло ее душу болью и безнадежностью.

«Есть только один способ освободить меня», — продолжал он, и его образ стал еще более четким, почти осязаемым.

Калев указал дрожащей рукой на прикроватную тумбочку, где лежал ее личный коммуникатор.

«Древний ритуал… Ритуал Разделения… Ты — единственная, кто может это сделать… Только твоя сила, твоя чистота может разорвать эти цепи. Ты можешь меня освободить… Ты можешь разорвать связь между нами… Вернуть мне тело и душу…»

Видение начало медленно рассеиваться, но голос Калева звучал все настойчивее, отчаяннее:

«Обещай мне, Дарина… Обещай, что попытаешься… Обещай, что не дашь мне исчезнуть в этой темноте… Я не хочу умирать, растворившись в этом монстре…»

Слезы текли по ее щекам ручьем, она задыхалась от рыданий:

— Обещаю, — прошептала она сквозь слезы. — Клянусь всем святым, что спасу тебя. Что бы это ни стоило.

«Спасибо…» — голос Калева стал почти неслышным. — «Я знал, что ты меня не бросишь… Как в детстве, помнишь? Ты всегда защищала меня от старших мальчишек…»

Видение окончательно исчезло, оставив после себя только запах лесных трав и ощущение пронизывающего холода.

Дарина рухнула на колени посреди комнаты, рыдая от горя, страха и отчаяния, но через несколько минут слезы начали высыхать. Постепенно выражение ее лица менялось — от безнадежности к решимости, от отчаяния к фанатичной готовности к действию.

Она медленно поднялась с пола и села за компьютер, чтобы найти Ритуал разделения. Вскоре на экране светились схемы ритуала — сложные магические конструкции, требующие редчайших ингредиентов и филигранной точности исполнения. Некоторые компоненты можно было найти в медицинских лабораториях «Эдема», другие придется доставать тайно.

Риск был огромным. Если что-то пойдет не так, она может не только убить себя, но и причинить непоправимый вред Калеву, но если не попытается — Калев исчезнет навсегда.

«Прости меня, Хозяин,» — подумала она, сохраняя файл в зашифрованном разделе памяти. «Если я ошибаюсь, прости, но я не могу позволить своему другу умереть во второй раз.»

Она начала составлять список необходимых материалов. На подготовку уйдет несколько дней, но она справится. Ради Калева она готова была на все — даже на то, чтобы стать предательницей в глазах тех, кого считала семьей.

Глава 23

Я сидел в центре своего розария в предрассветной тишине, погруженный в состояние глубокой медитации. Энергетические потоки циркулировали через мое тело, укрепляя меридианы и восстанавливая баланс в энергетических центрах. Это была необходимая работа — усиление физической оболочки для наращивания силы.

Я направлял потоки силы через каждую клетку, каждую мышцу, каждый нерв, устраняя микроповреждения и оптимизируя работу систем организма. В таком состоянии мое сознание естественным образом расширялось далеко за пределы тела, охватывая весь комплекс «Эдема» как побочный эффект концентрации.

Потоки магии, эмоциональные всплески обитателей комплекса, работа технических систем — все это формировало привычный фоновый шум, который я научился не замечать. Но внезапно в этой знакомой какофонии появилась фальшивая нота.

Что-то чужеродное осторожно пробиралось через периферию моего расширенного сознания.

«Интересно. Кто-то решил потревожить мой покой.»

Сначала я почувствовал лишь легкое покалывание на периферии сознания — что-то чужеродное пыталось проникнуть в зону моего влияния. Это был тонкий, ядовитый шепот, который осторожно обходил защитные барьеры, словно опытный взломщик, изучающий систему безопасности.

Большинство на моем месте немедленно заблокировали бы вторжение, отрезав чужое влияние, но я предпочел более изощренный подход. Вместо этого я сфокусировался на детальном анализе, как ученый, изучающий новый штамм вируса под микроскопом.

Структура воздействия была удивительно сложной. Это была не грубая телепатическая атака, не попытка прямого ментального подавления. Скорее — искусная манипуляция эмоциональными центрами, тонкая настройка восприятия реальности.

«Интересно. Эмоциональная индукция с элементами манипуляции восприятием. Кто-то потратил значительное время на изучение человеческой психики. Весьма искусно для этого примитивного мира.»

Я проследил энергетическую структуру воздействия, анализируя каждый слой и компонент. Псайкер, стоящий за атакой, был определенно талантлив — его техника демонстрировала понимание тонких механизмов работы сознания, но талант не заменял опыта, а опыта у него явно не хватало для работы с целями моего уровня.

Шепот был направлен не на меня. Паразитический сигнал осторожно пробирался к кому-то другому внутри периметра — к тому, у кого ментальные барьеры были значительно слабее.