На пути к победе - Герман Иванович Романов

его труде про прошлую мировую войну я прочитал фразу про начальный период про действия противоборствующих группировок. Там прямо указывалось, что стороны оказались достаточно сильны, чтобы сорвать планы противника, но имели слабость в силах, чтобы в полной мере осуществить собственные планы. Так и сейчас — Гудериан с Манштейном рассчитывали деблокировать полтавскую группировку, затем разгромить наши 2-ю и 4-ю танковые армии, причем последнюю окружить в Кременчуге. Затем продвигаться на Харьков, и нанести поражение уже 1-й танковой армии. А введя в сражение на конотопском направлении 1-ю-2-ю танковые группы СС, вместе с 2-й панцер-группой, разгромить 3-ю танковую армию Рыбалко, и опрокинуть наступающий фронт Конева. По захваченным картам планы хорошо «читаются». И вот все их задумки мы сорвали, кроме одной — один из двух «коридоров» они все-таки пробили.

— Ничего страшного, если и выведут дивизии, то в большом некомплекте, — Кулик пожал плечами, — да и наши планы отнюдь не сорваны, с ликвидацией окруженной группировки обломились, ну и что с того, Николай Федорович? Немцев давим на трех направлениях сразу, и чувствуют они себя везде скверно. Убыль значительная, резервов для восполнения потерь не осталось. Вот и отступают понемногу к «восточному валу», а там надеются во время осенних дождей на позициях отсидеться. Вот только кто им этого времени даст — себе дороже такая пауза выйдет.

Маршал усмехнулся — он прекрасно понимал, что немцы просто надорвались, вести активные действия на всех направлениях они просто физически не могут, на все про все дивизий банально не хватает. И произошло то, что неизбежно должно было случиться — выдохлись, силенок не хватило, но решили напрячься в очередной раз, и надорвались. С РККА все наоборот — те огромные контингенты, что должны были полечь прошлым летом, вполне успешно отвоевали нынешним, и потери отнюдь не больше чем в вермахте, и по своему качеству дивизии практически сравнялись не только в вооружении, но и по личному составу. Ведь у немцев не дивизии, а сплошной «коктейль» из народов европейских стран, добровольно присоединившихся к рейху, или покоренных Германией. «Нехилый» процент, если разобраться — от трети до половины, и по допросам пленных уже ясно, что попавшие под мобилизацию, особенно славяне или французы с итальянцами, воюют неохотно, из-под палки, как говорится.

— Танковые армии вывести во второй эшелон на неделю, дать отдохнуть, пополнить людьми и танками, опустошив запасные полевые полки. На их место выдвинуть две армии из резерва — пусть пехота дальше воюет. Немцы ждут, что мы их преследовать начнем, вести бои с арьергардами, нести потери, а они спокойно отведут свою инфантерию за Днепр. А потому Николай Федорович, зададимся простым вопросом — а оно нам надо? Имея три танковые армии нужно не долбить вражескую оборону, а выходить глубоко им в тыл, рвать коммуникации. Так что пора начинать главное наступление? Надеюсь, артиллерию РВГК вы уже перегруппировали?

— Практически всю стянули на кременчугский и днепропетровский плацдармы. И по одному свежему мехкорпусу перебросили для 'заигрывания. Начнут гвардейские дивизии с танками НПП, затем эти мехкорпуса для расширения прорыва, а потом введем все три танковые армии.

Генерал армии Ватутин воодушевился — этого часа он ждал давно, операция штабом ЮЗФ была тщательно проработана, Ставка ее одобрила. И он этому сознательно подыграл, фактически выпустив окруженные под Полтавой вражеские войска, перебросив одну танковую армию Коневу, и придержав стратегические резервы. Просто в какой-то момент пришло понимание, что в окружении немцы будут держаться до крайности, и прорывать внешний обвод станут всеми имеющимися танковыми дивизиями, бросив все без остатка. А тут главное выбить Гудериану всю бронетехнику, и наплевав на выходящую из «котла» группировку, нанести мощные удары с плацдармов, и начать сражение за правобережную Украину, выходя в глубокий тыл всей группы армий «Юг», а заодно пройдясь по «восточному валу», еще не занятому вражеской пехотой. И вот пусть протискивают на запад большую часть дивизий через Киев, а это огромные проблемы с логистикой, подвоз горючего станет большой проблемой. Начнется суматошное перебрасывание танковых дивизий в обратном направлении, а мостов мало, и те постоянно бомбят. И угроза окружения всей левобережной группировки будет очерчена ясно, и весь «восточный вал» одномоментно станет фикцией, и все надежды на него пропадут. Да и какой толк в обороне выгодных позиций, если противник уже у тебя за спиной, в глубоком тылу.

— Если прорвемся до Черкасс, а потом до Канева, то у Манштейна останется только Киев — вот его-то будут держать до крайности, стараясь вывести на правобережье как можно больше войск. А нам время терять нельзя — лучше немедленно начинать наступление, пока немцы возятся с выводом окруженных. Когда сможешь начать?

— Через три дня точно, — после минутной паузы отозвался Ватутин, и посмотрев на карту, негромко добавил:

— Вам надо дать указание командармам перебросить на плацдармы самые боеспособные мехкорпуса. если пролом будет сделан в первые дна дня, а у немцев там не так много сил, то нужно будет немедленно вводить в прорыв авангарды танковых армий. Штабы немедленно перебрасывать, они успеют на месте осмотреться. Черняховского в Кременчуг, Лелюшенко в Днепропетровск, места для них знакомые. Армия Богданова пока в резерве, и будет выдвигаться туда, где одержат успех. Так будет лучше, Григорий Иванович, да и пополнить соединения успеет, в порядок бригады приведет…

Пленных немцев провели маршем не только по улицам Москвы и Ленинграда, прошлись они и по освобожденному от них Киеву…

Глава 43

— Здравствуйте, Всеволод Николаевич, теперь нас снова судьба свела, только не в Харбине, а в Харькове. А даст бог, и в Киеве встретимся — думаю, в ближайшие два месяца много разрешится.

Кулик крепко пожал руку недавно ставшему во второй раз наркомом государственной безопасности Меркулову, с которым пришлось быть на Дальнем Востоке. Он не сомневался, что тот снова приставлен к нему соглядатаем, и так забавно было видеть лица «авиаторов», вернее их глаза, когда те смотрели на того, кто их обрек на мучительные пытки и страдания. Будь их воля, они бы его растерзали в клочья, привязав к пропеллеру. Ведь ордера на аресты подписывал именно этот человек, с которым напрямую связаны самые кошмарные события в их жизни. Вот только у Кулика за это время сформировался совсем иной взгляд на наркома — и он, наконец, решился на разговор, как говорится, «по душам». А там что будет, то будет — теперь платой за ошибку будет сама жизнь. Но момент действительно удобный, грех такой упускать, благо многое