Ленька-карьерист - Виктор Коллингвуд

Комсомольскую ячейку должен был возглавить Егор Суздальцев, нынешний секретарь комитета ВЛКСМ в МВТУ. Тот самый, который сначала испугался конкуренции, а потом стал моим верным помощником. Я выполнял свое обещание «потянуть его за собой». Он был амбициозен, энергичен, и его назначение обеспечивало преемственность и лояльность молодежи.

На остальные, менее ключевые посты — начальника отдела кадров, заведующего хозчастью — я решил поставить людей, которых мне осторожно порекомендовали «старожилы» из Оргбюро. Те самые, с кем Бочаров советовал наладить контакты. Тут-то и пригодились «разговоры в курилке». Я смог сам оценить каждого собеседника и решить, с кем можно и дальше вести дела, а с кем мне все же не по пути, несмотря на рекомендацию Николая Пахомовича. Это был мой реверанс уже в их сторону. Я показывал, что я не одиночка-выскочка, а командный игрок, готовый учитывать их интересы и считаться с их мнением. Я делился с ними частью своего влияния, чтобы укрепить собственные позиции.

Через два дня я положил на стол Ежову готовую структуру и список кандидатур с подробным обоснованием по каждому пункту. Он молча изучил бумаги. Его лицо, как всегда, было непроницаемым.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Логично. Готовьте проект постановления Оргбюро.

Я понял, что моя команда утверждена. Даже удивительно, что так быстро и легко. Не иначе Ежов еще не решил, как со мной себя вести, а тень Сталина за моей спиной не дает ему делать резких движений. Маленькая партийно-промышленная империя под названием ЭНИМС начинала обретать плоть и кровь. И это была моя епархия — не было в этой сфере более весомого лица, чем Леонид Ильич Брежнев.

Так, к весне 1929 года ЭНИМС из бумажного проекта превратился в жизнеспособный организм. Постановление Оргбюро ЦК дало институту зеленый свет. Климов, назначенный директором, с головой ушел в технические вопросы, формируя лаборатории и конструкторские группы. Я был рад, что это не вызвало у него недовольства — все же работать можно и «спустя рукава», тогда бы проект сильно забуксовал на старте. Но повезло.

Молодые конструкторы, как я и рассчитывал, создали в парткоме здоровую конкурентную атмосферу, соревнуясь в рвении и держа друг друга в тонусе. Суздальцев мобилизовал лучших студентов-комсомольцев, которые горели энтузиазмом и готовы были дневать и ночевать в цехах и чертежных.

Я, со своего поста в аппарате ЦК, осуществлял общее кураторство: выбивал фонды, согласовывал сметы, утрясал вопросы с поставками оборудования. Мой кабинет на Старой площади стал штабом, куда стекалась вся информация и откуда расходились директивы. Успешный запуск ЭНИМС заметно укрепил мои позиции. Назначенные в институт рекомендованные люди укрепили мои связи в самом ЦК. Теперь я был не просто «протеже Хозяина», а товарищем, который на деле доказал свою организаторскую хватку и договороспособность. Меня перестали воспринимать как выскочку. Теперь во мне видели человека, который умеет доводить дело до конца.

Пара месяцев напряженной работы пролетели как мгновение. Не зря Николай Пахомович говорил, что в этих стенах время течет по-другому. Но вот основная работа по организации ЭНИМС была завершена, и я решил, что пора ковать железо, пока горячо.

Станкостроение было жизненно важным, но я-то знал, что настоящая революция, которая определит лицо следующей войны и всего двадцатого века, произойдет в другой сфере — в радиоэлектронике. Радиосвязь, радиолокация, радиоуправление — все это было пока в зачаточном состоянии, разрозненные эксперименты в разных лабораториях. А стране нужен был единый центр, кузница кадров, которая бы вывела нас в мировые лидеры.

Раньше я не мог поднять этот вопрос. Пока я занимался созданием ЭНИМС, любую новую инициативу у меня бы тут же «отжали», причем под самым что ни на есть благовидным предлогом. Сказали бы: «Товарищ Брежнев занят важным делом станкостроения, не будем его перегружать. Поручим это направление товарищу Иванову». И я бы остался ни с чем, наблюдая со стороны, как мою идею реализуют другие, возможно, совсем не так, как нужно.

Но теперь ситуация изменилась. Я доказал свою состоятельность, эффективность, и мог теперь говорить как успешный, опытный организатор.

И, на одном из совещаний в ЦК, проводимом под началом Молотова и посвященном подготовке кадров для промышленности, я попросил слово. Это вызвало удивление, все же обычные инструкторы на совещаниях делают доклады о проделанной работе, а сами высказываются редко. Хотя бы потому, что не вовремя высунувшись можно и проблем получить. Но отказывать мне не стали.

— Товарищи, успехи в создании ЭНИМС показывают, что связка науки, образования и производства дает прекрасные результаты, — начал я. — Но мы решаем проблему вчерашнего дня. А уже сегодня перед нами стоит задача дня завтрашнего. Я говорю о радиоделе.

В зале повисла тишина. Тема была новой и для многих аппаратчиков туманной, почти мистической.

— Поподробнее, товарищ Брежнев, что вы имеете в виду? — задал вопрос Молотов.

— Сейчас подготовка специалистов в этой области ведется кустарно, — с готовностью продолжал я. — У нас есть гениальные ученые-одиночки, есть разрозненные лаборатории, но нет системы. Нет потока инженеров, способных превратить лабораторные открытия в серийные изделия для армии и промышленности. Радио позволяет почти мгновенно связаться с человеком. Передавать партийные решения на всю страну, напрямую каждому человеку, не допуская их искажений. В военном деле — оперативно реагировать в быстро сменяющейся обстановке. В авиации — это возможность держать связь с летящим самолетом с земли и пилотам между собой, координируя свои действия. Предлагаю, используя опыт ЭНИМС, создать на базе МВТУ новый, самостоятельный факультет — радиотехнический.

После небольшой паузы на осмысливание моих слов, мне снова ответил Молотов.

— Простите, молодой человек, — откашлявшись, произнес Вячеслав Михайлович. — Насколько мне известно, такой факультет уже есть — в Ленинграде. Чем же ваше предложение отличается?

О факультете в Ленинграде я не знал, но не растерялся.

— Как и сказал — плотной связкой науки и производства! — довольно нагло заявил я. — Опыт ЭНИМС доказал — только подобная связка позволит получит максимальные результаты в кратчайшие сроки. И чтобы товарищам было проще перенимать этот опыт, именно в МВТУ открытие такого факультета будет наиболее целесообразным. И я знаю, кто может возглавить это направление.

Я сделал паузу, обводя взглядом лица присутствующих. Тут один из товарищей хотел что-то сказать, но я решил «добить» окружающих кандидатурой, тем кто должен по моему мнению возглавить такой