Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин

более… м-м-м… внушительным по своим последствиям? Наверное да, подходящая формулировка. Но с точки зрения технического исполнения, там всё было куда более просто и прямолинейно. Делай раз, делай два. Всё.

Здесь же Чудеса творились внахлёст. Что тучи, что голуби, что радуга, что левитация – расход божественной энергии на всё это дело происходил одновременно. Оказалось, что пропускная способность человеческого тела в этом плане ограничена. И это ещё хорошо, что я в процессе не отрубился. Упасть «с голубей» и скатиться как мешок с говном по ступеням – вообще кайф. Такого появления мессии явно никто не ждал. И можно даже сказать, что частично меня пронесло.

Так вот.

Под конец представления я хотел закосплеить диснеевскую принцессу и сделать так, чтобы все животные с окрестных дворов сбежались ко мне на помощь. Крыски там, кошечки бродячие, собачки, ящерки, бобры… или кто у них тут обитает? Чтобы я встал перед дверями храма, а сами двери мне открыло зверьё. Мол, заходи, Харон. Разделяй и властвуй.

И это без сомнений была бы эффектная точка, но увы. Как только я завершил предыдущие Чудеса и потоки энергии уменьшились, тело решило, что с него хватит.

Интересное наблюдение: это не была полная потеря сознания. То есть… сплю я с момента попадания в Харитона Харламова, как самый обычный человек. То есть закрываю глаза, проваливаюсь в небытие и вижу сны. А ещё со слов Елизаветы Евграфовны храплю от усталости, чмокаю и иногда хватаю её за грудь.

Но то был не сон. Сейчас меня тупо выкинуло на переправу, из-за чего я порядочно перетрухал, – некоторое время даже думал, что потерял тушку.

Однако всё закончилось более чем удачно, и очнулся я спустя час. От того, что бородатый монах тыкал мне под нос ваткой с нашатырным спиртом.

– Эй? – услышал я. – Эй, парень, ты как?

Тон дружелюбный. А это значит, что шалость удалась. И радостно мне не от того, что я в чём-то убедил горстку мужиков в белых балахонах, а в том, что Зевс пока что никак не отреагировал на моё появление. Не отреагировал значит не заметил, – всё-таки у товарища под контролем не один десяток миров. А это чистейшая удача. Ведь изначально я думал, что с момента входа в храм и до появления родни у меня будет несколько минут. Во всяком случае, морально уже настроился к главному экшону в моей жизни.

Просчитался. И в кои-то веки в свою пользу.

– М-м-м? – я аккуратно открыл глаза. – Где я?

Келья. Именно такая, какой её и принято себе представлять: каменные стены, мутное окно, стол, стул и койка, на которой я валяюсь. А ещё ковёр на стене. Старый, явно с той стороны реки сюда перекочевавший, а на ту сторону реки вообще из другого мира.

Странное какой-то чувство…

Я зацепился взглядом за ковёр потому, что зацепиться здесь было больше откровенно не за что, но чуйка подсказывала что это неспроста.

– Ты в Первозданном Храме, – сказал бородатый и вручил мне стакан воды. – Ты помнишь, что было?

Так…

Развилка. Либо я помню всё, либо же в меня Бызвыз вселился и я не помню ничего. Не. Лучше всё-таки помнить.

– Да, – сказал я. – Помню. Помню благость, что снизошла на меня. Помню ангельский хор в ушах. Помню, как было легко, светло и хорошо.

– А как на голубях летал? – уточнил бородатый. – Помнишь?

Потихоньку мы выяснили, что я помню примерно всё. А в особенности про то, как бородатый мне сперва не поверил, и прогонял, и вообще вёл себя по отношению к посланцу богов непочтительно.

– Меня Алексей Геннадьевич зовут, – со слабой улыбкой наконец-то представился монах. – Лёша.

– Приятно познакомиться, Лёша, – сказал я и протянул руку. – Харитон.

– Ты извини меня, ладно? Просто представь себя на моём месте. Ну вот чтобы ты сделал?

– Понимаю, – кивнул я. – Итак… то есть теперь я один из вас? И могу славить Бызвыза в этих стенах?

– Славить можешь, – монах Лёша замялся. – Славить не возбраняется. А вот относительно твоего монашества я пока что ничего сказать не могу. Ни у кого из наших нету полномочий принять тебя в братство. Это только Верховные Жрецы могут, а Верховные Жрецы сейчас ушли в паломничество. В пустыню.

– Что? Прямо вот все?

– Все, – кивнул бородатый и тут же мне стало понятно, с какого такого монахи всем составом решили позавтракать винишком. – Ну так ведь какая разница, верно? Сейчас тебя примут или спустя время? Ты же здесь.

– Действительно, – согласился я. – Разницы никакой. Все эти формальная – мирская суета, а главное-то – вера.

– Очень рад, что ты так считаешь.

– Ага…

Тут я уже окончательно пришёл в себя, поднялся с койки и обнаружил, что облачён в белую рясу поверх одежды.

– Дресс-код, – пояснил монах. – Чтобы вопросов ни у кого не возникало.

Какой-то полубред и двойные стандарты, если честно. Как будто… как будто настоящее начальство уехало и оставило на местах инфантильных молоденьких менеджеров, которые сами по себе ничего решить не могут, но на всякий случай стараются перестраховаться. Но! Мне насрать. Учить я никого ничему не собираюсь, и вообще здесь ненадолго. Мне главное добраться до алтаря Зевса. Зашёл. Вышел. И уплыл, – это если в идеале.

И ждать нечего.

– Скажи, Лёша…

– Брат Лёша.

– Брат Лёша, ага. Скажи, я могу посмотреть на ту реликвию, о которой мне в моих видениях поведал Бызвыз?

– Нет, конечно. В подвал могут спускаться только Верховные Жрецы…

«В подвал». Ну спасибо, чо?

– Так, – я прохрустел затёкшую спину. – Тогда, быть может, проведёшь для меня экскурсию?

– Конечно!

Спустя час я знал всю внутреннюю планировку храма так же хорошо, как полторы комнаты своей бывшей новосадской квартиры. Особенно учитывая то, что кроме келий и коридоров здесь не было ничего. Ну… ладно, столовая. Душевая. Сортир на каждом этаже и просторная алтарная комната со статуей бородатого орка, подозрительно похожего на Зевса.

В остальном же в храме царила полнейшая аскеза. На всё. Ни развлечений, ни вещей. К слову! Проникнувшись каким-никаким доверием, брат Лёша покаялся мне насчёт пьянства монахов. Дескать, это что-то из ряда вон, обычно они никогда так не делают, и вообще бес попутал. Но я прямо-таки готов поспорить…

Это всё по причине отъезда Жрецов.

Следующая мысль – специально для орков, господин Зевс зачем-то извратил привычную мне религию. Ведь строгой… ну я бы её не назвал. Жестокой? Возможно. Местами мрачной, местами несправедливой, но точно не строгой. Где весёлые пиры во славу богов? Где спортивные игрища? Где, в конце концов, старые добрые оргии?

Скукотища