Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин

– Дай сюда.

Взял, посмотрел, расстроился. По какой-то причине, – которая наверняка есть, – вся религиозная верхушка веры в Бызвыза состояла из орков. Вся. Совсем. Орк, орк, орк, и ещё один орк, – итого четыре штуки. Огромные клыкастые уродцы в рясах.

Чем это плохо? Да примерно всем.

– Дядь Сень, постарайся.

– Да я стараюсь, Харон! – злился Карякин. – Видишь же! Стараюсь!

Это вам не на голую Черникову в зеркало пялиться. У мимикрии оказались вполне себе логичные ограничения, и Арсений Михайлович никак не мог обернуться в существо другой расы. Как он только ни тужился, как ни старался, орк в его исполнении получался просто зелёным человечком. Да, уродливым. Да, непропорциональным. С кривым забором зубов и ни к месту растущими пучками жёстких чёрных волос, но всё-таки человечком.

Хотя… иногда во внешности Карякина проскакивало нечто жуткое. И на несколько секунд у него получалось зафиксировать облик существа, которое начинает знакомство словами: «пожалуйста, убей меня».

– Никак.

План рухнул к чёртовой матери, а на улице тем временем уже начало темнеть.

– Идеи, – попросил я. – Ребята, соберитесь и набрасывайте идеи. Времени слишком мало, чтобы тратить его зря.

– Нужно мне стать кем-то другим, – вполне резонно заявил Карякин. – Вот только кем?

– Правителем каким-нибудь? – подключился Батяня. – У них тут городской совет, я правильно понимаю? Значит и правителей несколько.

– И что? Ни с того ни с сего член совета приходит в храм и говорит, мол, пустите меня в подвал? Логика где? Что он там забыл и зачем вообще пришёл?

– Ну если морду посерьёзней сделать, то можно ведь и не объясняться?

– Нет, – отрезал я. – Погорим. Слишком велика фигура. Член совета наверняка должен с охраной шастать, со свитой, и на спецтранспорте. А у нас всего этого нет. Но направление мыслей верное, так что давайте разгонять.

– Давайте, – согласился вомбат. – Можно взять кого пониже. Чинушу какого-нибудь. Типа из проверяющих инстанций, которые нежданно-негаданно появляются.

– Ревизор! – воскликнул я. – Отлично, мне нравится! Теперь думаем, что можно проверять там, где проверять буквально нечего. Я был внутри и понимаю о чём говорю. У монахов аскеза вообще на всё.

Сказал вслух и задумался… а ведь это можно обыграть! Это ведь ох какой рычаг. Рычажище! Трезвые, скучающие, лишённые женской ласки мужики на диете из грёбаных лепёшек – это ни что иное, как бомба замедленного действия. А поджечь фитиль меж тем легче лёгкого. Нужно просто дать им то, чего они были так долго лишены.

Но! При этом нужно не вызвать подозрений. Не спугнуть, ага. То есть если поставить на крыльцо храма ящик бухла и корыто с шашлыками, постучать в дверь и убежать, это будет как-то… ну они же не идиоты, верно? А мы не в мультике живём.

Так что надо их как-то заставить развязаться. Или… разрешить?

Не знаю пока, во что выльется эта мысль, но она мне явно нравится. Есть в ней дух авантюризма, а значит я на правильном пути.

– У меня тут есть фотография министра здравоохранения, – вдруг сказал Мендель.

И паззл сложился.

– Восхитительно! – я тут же отобрал у Вадима газету и передал её Карякину. – На, пробуй.

И на этот раз всё получилось. Дядь Сеня исполнил колдунство как надо, и с нами за столом теперь сидел министр здравоохранения Иного Новгорода, Василий Степанович Бобровский собственной персоной. Разве что в полотенце.

– Ну всё! – я хлопнул в ладоши. – Значит так, план следующий…

Некоторое время спустя

Набережная Иного Новгорода, рынок для приезжих

– Ну что, мальчик? – спросил Афанасий Николаевич. – Как идёт торговля?

– Пап? – рыжий пацан лет пятнадцати обиженно нахмурился. – Чо я сделал-то?

Действительно, его родитель зачастую называл его «мальчиком». Но! Происходило это только в те моменты, когда глава семейства был недоволен сыном. Эдак он подчёркивал своё старшинство. Ты, мол, мальчик, а я взрослый, умный, и вообще.

– Пап, – задумчиво повторил Афанасий Николаевич. – Ну да, точно. Я же твой отец.

– С тобой всё нормально?

– Не перечь отцу!

– Так я и не перечил вроде…

– Не спорь с отцом!

Минутой ранее облачённый в штатское Афанасий Николаевич прошёл через КПП на рынок. Вместо документов предъявил дружинникам улыбку. Пожал руки, рассказал парочку анекдотов и даже договорился с коллегами попить пивка в следующие выходные. И не просто попить, а проставиться.

Ему ведь прилипло!

– Повторяю вопрос: что наторговали?

После «сделки» с приезжими из Нового Сада, всю продукцию надо было сбыть как можно быстрее, – от греха подальше, – а потому прилавок даже не разбирали. Афанасий Николаевич поставил торговать вазами и лампочками своего сына вместе с компанией друзей-оглоедов, которым вечерами было нечего делать.

Хотя… на самом деле было, но это совсем другая история.

– Вот, – парень протянул отцу пачку наличных.

Вроде бы тугую и увесистую. Вроде бы… К сожалению, мимикрирующий под дружинника Арсений Михайлович Карякин до сих пор не научился разбираться в местной валюте.

– Отлично, – сказал «дружинник», забрал у «сына» деньги и покуда ветер не подхватил камни двинулся прочь с рынка…

Некоторое время спустя

Другой конец Иного Новгорода

Как это заведено у подавляющего большинства биологических видов, орчанки представляли собой чуть более маленькую, округлую и смазливую версию собственных мужчин. Тоже зелёные, тоже клыкастые, и тоже мускулистые чуть ли не с самого рождения.

Что до роли внутри иерархии, то тут всё было просто. За два года жизни среди людей эмансипация до орчанок толком не добралась, и по роду деятельности они делились всего на несколько видов. А именно: запертые в четырёх стенах покорные жёны, запертые в тех же самых четырёх стенах дочери, которые готовятся стать покорными жёнами и… наложницы на час, назовём это так.

И пускай по орочьим обычаям последним барышням не принято было разгуливать по улицам средь бела дня, в самом их занятии не было ничего зазорного. Проза жизни безо всякого страдальческого надрыва. Так что поход в «Дом Удовольствий» для среднестатистического орка был чем-то само собой разумеющимся и доступным.

Вот только:

– Ах-ха-ха-ха!

– Не понял?

– Ах-ха-ха-ха-ха!

– Да что смешного-то⁈

– Ты… Ты… Ху-у-у-ух, – орчанка утёрла слезу. – Ты себя в зеркало видел?

Батяня на всякий случай посмотрелся в зеркало, – благо что их вокруг было неприлично много. Вдруг что-то в шерсти запуталось, а он и не заметил? Однако нет. Всё, как всегда.

– Извини, мохнатый, но мои девчонки с тобой не лягут, – окончательно отсмеявшись заявила «мадам». – Много я извращенцев в своей жизни повидала, и если люди ещё куда ни шло, то с таким пуфиком как ты… что с