Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин

– Слышь⁈ – ощерился Батяня. – Ты думаешь, что я горю желанием что ли⁈ Да мне на вас смотреть противно!

– Ну а зачем тогда припёрся?

– У меня к вам деловое предложение.

Пока дядь Сеня направился в точно такое же заведение, только для людей, а Харон заканчивал другие приготовления, на долю Батяни выпало снимать орчанок. Возможно, со стороны оно действительно выглядело нелепо, но уж как есть.

– Вот, – вомбат положил на стойку ресепшн деньги.

Треть из того, что удалось добыть на рынке. Много это или мало не понимал ни Батяня, ни остальные участники авантюры, ведь новичкам в Ином Новгороде было трудно предугадать стоимость даже базовых, самых простейших вещей. Ну а стоимость любви зеленокожей прелестницы и подавно.

Однако орчанка с ресепшн при виде стопки купюр крякнула, что есть хороший знак. Крякнула, затем взяла деньги, внимательно пересчитала их и спросила:

– Что же ты хочешь?

Причём с явным уважением в голосе. И «пуфиком» больше не обзывалась.

– На скольких девушек этого хватит? – спросил Батяня.

– Да пожалуй… на всех.

– Отлично. У меня намечается выездное мероприятие. Скажи своим, чтобы начинали собираться…

Примерно в то же самое время.

Приёмное отделение городской клинической больницы Иного Новгорода.

– … и откуда ты такой взялся? – Мария Сергеевна томно вздохнула и ещё раз осмотрела Менделя с ног до головы, почему-то чуть дольше положенного задержавшись на ширинке.

Манюня, – так ласково и за глаза называл её больничный персонал, – была лидером не по должности, но по сути. В отсутствии главного врача и его заместителя, старшая медсестра рулила всеми больничными процессами, периодически рявкая не только на рядовой персонал, но и на непослушных заведующих отделениями.

Так что этим вечером последнее слово было за ней. Сорокалетняя женщина в самом соку, пухлая, но не рыхлая, с титанических размеров бюстом и ярко-красными от помады губами, именно она сегодня решала судьбу Вадима Евграфовича.

– Мендель, говоришь? – Манюня в очередной раз что-то накалякала на листочке бумаги.

Вадим мог бы поклясться, что это вовсе не анкета, и что до сих пор в неё ничего толком не было записано. Кажется, Мария Сергевна тупо рисовала на полях сердечки.

– Да, – ответил он. – Мендель.

– М-м-м-мендель, – медсестра аж губу прикусила. Из-за чего её передние зубы окрасились в красный, но это лишь придало женщине некоторой пикантности.

Короче говоря, собеседование пошло не по плану.

Появление Вадима Евграфовича в больнице – это да. Это грамотно разыгранный козырь, который помог ему закрепиться. С порога лекарь без приглашения ворвался в травматологию, магическим образом вправил все вывихи пациентов, и лишь потом обратился к персоналу. Сказал, мол, сперва помощь людям, а потом уже всё остальное. Принципы, мол. Кодекс. Клятва. Перебрал все громкие слова, что только знал.

Далее Мендель очень боялся, что посыплется на профильных вопросах, но в итоге ни одного из них не услышал. Что он за врач? Какой именно? Откуда? Что умеет? Где работал? Всё это Марию Сергеевну вообще не интересовало.

А интересовал Марию Сергеевну её сиюминутный порыв. Молодость Менделя, его стать, его пробивающаяся сквозь робость породистая утончённость и эта интеллигентность, с которой он старался держаться… как же хотелось всё это испортить! Осквернить! Развратить! О, это было бы слишком порочно, но так ведь в том и суть!

Давненько в лапы Марии Сергеевны не попадалась такая аппетитная мальчатина.

– Я могу приступить к работе?

– Прямо сегодня?

– Да.

– Прямо сейчас?

– Да.

– На «скорой»?

– Именно!

– Вадим Евграфович, после тех чудес, что вы продемонстрировали в приёмной, я думаю, что могу предложить вам местечко потеплее…

По задумке Манюни, заход про «местечко потеплее» должен был закончиться прямым предложением полюбить друг друга здесь и сейчас, но Мендель перебил:

– Нет! – седовласый юноша ударил кулаком по столу, явив новую грань характера; и от того лишь интересней. – Вы не понимаете! Работа на «скорой» это моё призвание! Мой долг! Именно так я могу принести людям максимальную пользу, я чувствую это!

И как нетрудно догадаться, со стороны Вадима Евграфовича весь этот спектакль разыгрывался сугубо ради транспорта. Ради белой газельки с красным крестом, одной из немногих автомобилей в Ином Новгороде. Харон велел добыть её любой ценой и даже набросал примерный план. Крупными мазками, но всё же. А был он таков:

Втереться в доверие, попасть в машину, и затем самое сложное – вырубить водителя.

– Какое благородство, – сказала Манюня без тени сарказма. – Какое мужество, – а тут начала потихоньку задыхаться от страсти. – Вадим Евграфович, признаюсь, вы меня покорили. Есть в вас что-то такое… аристократическое. Это нереально заводит, – но вдруг окстилась. – Кхм-кхм. Кстати, вопрос для анкеты: вы женаты?

– Нет, – через зубы ответил Мендель и сглотнул подступивший к горлу комок.

– Быть может у вас есть девушка?

– Нет.

– Подруга?

– Нет.

– Отли-и-ично, – улыбнулась Мария Сергеевна и отложила ручку.

Поднялась с кресла и медленно, покачивая бёдрами по максимально широкой амплитуде, начала приближаться к жертве.

– Насколько я понимаю, для вас это важно, – всё ближе и ближе. – Так вот знайте, Вадим Евграфович, – и ещё ближе. – Я могу дать вам то, что вы так хотите, и устроить вас на «скорую» в два счёта. Но и вы, в свою очередь, должны дать мне взамен то, что хочу я, – пухлая голень в капроновом чулке скользнула по внутренней стороне бедра Менделя. – Понимаете, о чём речь? Вы умеете быть благодарным?

И надо как-то выкручиваться. Либо бежать, либо сломаться под обстоятельствами и добыть победу слишком дорогой ценой, либо же что-то срочно придумать. Если говорить на прямоту, мастером импровизации Вадим Евграфович никогда не был, но тут стрессовая ситуация подтолкнула Седого Опездола к озарению:

– В машине! – крикнул Мендель.

– Что «в машине»?

– Всё в машине.

– А, – Мария Сергеевна сперва не поняла, а потом вдруг как поняла: – О.

Плотоядно улыбнулась, провела ладонью по лицу Менделя и сказала:

– А вы затейник, Вадим Евграфович…

Глава 18

Хреново без связи. Да, можно разгонять о том, что телефон сажает человека на поводок, про зависимость и обесценивание общения, но это всё лирические бредни. Как средство связи он необходим, а особенно в такой ситуации.

В какой именно?

Да вот же: стою я на улице… нет, не в лыжи обутый, но очень похоже на то. Стою, короче говоря, рядом с круглосуточным магазином и искренне не понимаю, что мне делать дальше. То ли продолжать ждать, а то ли бежать на выручку Менделю. Справился он там? Не справился? Непонятно. И не узнать ведь никак.

– Курлы-курлы, – сказал голубь и уставился на