Я – Товарищ Сталин 6 - Андрей Цуцаев

Грациани кивнул, его губы сжались в тонкую линию.

— Тридцать, — пробормотал он. — Этого едва хватит, чтобы прикрыть один фланг. — Он ударил кулаком по столу, и лампа задрожала. — Чёрт возьми, Джузеппе! Это не просто диверсия — это удар в сердце нашей армии! Если мы не начнём наступление завтра, Дуче снимет с нас головы! А если начнём без авиации, абиссинцы раздавят нас в горах!

Он прошёлся по комнате, его сапоги гулко стучали по полу. Мысли вихрем кружились в его голове. Диверсия такого масштаба не могла быть делом рук случайных повстанцев. Абиссинцы, несмотря на их храбрость, не обладали такой точностью и ресурсами. Взрывчатка, подложенная под топливные баки, требовала знаний и доступа. Это был кто-то, кто знал расположение самолётов, график проверок, слабые места охраны. Грациани остановился у окна, глядя на дым, поднимающийся над горизонтом. Его пальцы сжали подоконник.

— Советы, — прошептал он. — Или британцы. Они хотят, чтобы мы увязли здесь. — Он повернулся к Росси. — Проверь все разведданные за последние две недели. Каждое сообщение, каждый слух. Если это иностранные агенты, я хочу знать, кто и как.

Росси кивнул, записывая приказ в блокнот.

— Синьор генерал, — осторожно начал он, — есть ещё вероятность, что это… кто-то из наших. Капитан Векки упомянул, что охрана не заметила ничего подозрительного. Это может означать…

— Предательство, — закончил Грациани. — Я знаю. И если это так, я вырву сердце у того, кто посмел нас предать. — Он подошёл к столу, схватил телефонную трубку и рявкнул: — Соедините меня с Париани! Сейчас же!

Через несколько минут в трубке раздался голос полковника Париани, хриплый и напряжённый.

— Синьор генерал, — начал он, — мы делаем всё возможное. Огонь удалось сдержать, склады горючего спасены, но аэродром в руинах. Десять машин уничтожены, ещё три повреждены. Мы потеряли треть авиации, и…

— Я знаю, Альберто! — прервал его Грациани. — Треви доложил. Как это могло случиться? Ты отвечаешь за лагерь! Где была охрана? Где были твои люди?

Париани замялся, его голос стал тише.

— Синьор генерал, мы проверяем. Капитан Векки клялся, что его люди не спали. Фаласки и Бьянки осматривали самолёты утром, всё было в порядке. Это… это кто-то, кто знал, где и когда ударить.

— Кто-то из наших? — Грациани почти прошипел эти слова. — Ты это хочешь сказать, Альберто? Что среди нас предатель?

— Я… я не уверен, синьор генерал, — ответил Париани. — Но мы найдём виновных. Я уже приказал допросить всех, кто был на аэродроме. Мы проверяем каждого механика, каждого солдата.

— Найдите их, Альберто, — сказал Грациани, его голос стал угрожающе спокойным. — Найдите их до рассвета, или я приеду в лагерь и начну расстреливать каждого, кто покажется мне подозрительным. Ты понял? А теперь слушай внимательно: наступление начнётся завтра, как и планировалось. Без авиации, с авиацией — мне плевать. Мы идём на Аддис-Абебу. Дуче ждёт победы, и я не собираюсь объяснять ему, почему мы провалились из-за какого-то предателя. Организуй людей, Альберто. Танки, пехота, артиллерия — всё должно быть готово к утру. И найдите мне этого ублюдка, который подложил взрывчатку!

— Да, синьор генерал, — ответил Париани, его голос дрожал от напряжения. — Мы сделаем всё.

— Не всё, Альберто. Всё, что нужно. — Грациани бросил трубку, и она с грохотом упала на рычаг. Он повернулся к Росси, который всё ещё записывал приказы.

— Джузеппе, подготовь приказ для всех командиров. Наступление начинается на рассвете. Главные силы пойдут по дороге к Аддис-Абебе, как и планировалось. Восточный фланг под командованием Мессины атакует через холмы. Западный фланг прикроют остатки авиации Фаласки. Если у нас осталось хоть двадцать самолётов, я хочу, чтобы они были в воздухе. Понял?

— Да, синьор генерал, — ответил Росси, его голос был едва слышен.

Грациани подошёл к окну. Он знал, что Муссолини не примет оправданий. Поражение в Абиссинии означало бы конец его карьеры, а возможно, и жизни. Он вспомнил телеграммы из Рима, полные высокопарных слов о величии итальянской империи. Дуче требовал победы любой ценой, и Грациани был готов заплатить эту цену — кровью своих солдат, если потребуется.

— Мы найдём предателя, — сказал он. — И тогда он пожалеет, что родился.

Глава 16

Солнце едва поднялось над горизонтом, окрашивая равнины Абиссинии в багровый свет. Итальянская армия численностью в пятнадцать тысяч человек двигалась к Аддис-Абебе по широкой дороге, окружённой холмами и редкими зарослями акаций. Колонна растянулась на километры: впереди громыхали танки Fiat 3000, их гусеницы скрипели, поднимая облака пыли, которые оседали на потных лицах солдат. За танками маршировала пехота, утомлённая ночным переходом, но подстёгиваемая приказами полковника Витторио Кальтаджироне, командовавшего наступлением. В небе гудели двадцать уцелевших самолётов — десять бомбардировщиков Caproni Ca.111 и десять истребителей Fiat CR.20, которые должны были прикрывать наступление. Кальтаджироне, находившийся в штабном бронетранспортёре в центре колонны, сжимал бинокль, всматриваясь в горизонт. Он знал, что без полноценной авиации его план висит на волоске, но отступать было нельзя. Дуче требовал победы, и каждая минута промедления грозила трибуналом.

В штабе в Асмэре генерал Родольфо Грациани координировал действия армии. Его стол был завален картами и телеграммами. В тридцати километрах от Аддис-Абебы, в полевом штабе, полковник Альберто Париани, начальник штаба, следил за движением колонны. Его рабочее место было завалено рапортами, а глаза покраснели от бессонной ночи. Его приказы, передаваемые по рации, направляли действия Кальтаджироне и его офицеров. Каждые полчаса он получал доклады, внося корректировки в план, который, как он надеялся, приведёт к триумфу.

На холмах, в тридцати километрах от столицы, укрытых густым кустарником и каменными грядами, их уже ждали тридцать тысяч абиссинских воинов, поддерживаемых тысячным отрядом советских солдат. Командовал операцией полковник Фёдор Иванович Вяземцев. Его штаб располагался в укреплённой пещере на одном из холмов, откуда открывался вид на дорогу. Вяземцев, склонившись над картой, отдавал последние приказы. Его план был прост, но смертоносен: заманить итальянцев в узкое ущелье, где их численное преимущество станет бесполезным, а затем ударить с флангов, поддерживая атаку с воздуха восемью советскими истребителями И-16. Вяземцев повернулся к своему помощнику, капитану Михаилу Соколову, и тихо сказал:

— Проверь готовность миномётчиков и снайперов. Дай сигнал лётчикам. Как только итальянцы войдут в ущелье, начинаем.

Соколов кивнул и бросился к рации, передавая приказы. Вяземцев посмотрел на горизонт, где пыльное облако над дорогой указывало на приближение итальянской колонны. Его пальцы сжали бинокль. Он был готов к бою, который определит дальнейшую судьбу этой войны.

Рассветный свет озарил колонну итальянцев, когда передовые танки вошли в ущелье, окружённое крутыми склонами. Дорога здесь сужалась до тридцати метров, вынуждая