Я – Товарищ Сталин 6 - Андрей Цуцаев

бронетехнику двигаться в плотном строю, почти бампер к бамперу. Пехота следовала за танками, растянувшись в длинные цепи, чтобы не стать лёгкой мишенью. Лоренцо Сальвини, командовавший передовым отрядом из трёх тысяч солдат и нескольких десятков танков, нервно оглядывался. Тишина ущелья, нарушаемая лишь рёвом двигателей и топотом сапог, казалась зловещей. Его солдаты, сжимая винтовки Carcano, шли молча, их лица были напряжены. Сальвини поднял рацию и доложил:

— Синьор полковник, всё спокойно. Движемся к выходу из ущелья. Видимость хорошая, врага не видно.

— Продолжайте, Лоренцо, — отозвался Кальтаджироне, его голос был напряжён. — Но держите глаза открытыми. Абиссинцы где-то рядом, я чувствую это.

Сальвини кивнул, хотя полковник не мог его видеть, и отдал приказ ускорить движение. Танки загрохотали громче, их двигатели ревели, заглушая звуки утра. Солдаты, измотанные маршем, перебрасывали винтовки с одного плеча на другое, их шаги поднимали пыль, которая оседала на касках и мундирах. Но тишина на холмах была обманчивой. Вяземцев, наблюдая за колонной через бинокль, дал сигнал. На склонах зашевелились тени. Двадцать тысяч абиссинских воинов, вооружённых винтовками Lee-Enfield, пулемётами Vickers и гранатами, заняли позиции в окопах, вырытых за ночь. Тысяча советских солдат, среди которых были пулемётчики, миномётчики и снайперы, расположились на ключевых точках: на вершинах холмов, в каменных грядах и за завалами из валунов. Каждый знал свою задачу.

Первый удар был внезапным. С холмов раздался оглушительный залп. Пулемёты, установленные в укрытиях, загрохотали, посылая очереди по пехоте, следовавшей за танками. Пули прошивали ряды итальянцев, и первые десятки солдат упали, крича от боли или молча оседая на землю. Одновременно советские миномётные расчёты открыли огонь из 82-мм миномётов, целясь по танкам. Первый снаряд угодил в головной Fiat 3000, разворотив его башню. Металл заскрежетал, танк замер, окутанный чёрным дымом, а экипаж попытался выбраться через люк, но был скошен пулемётной очередью. Второй снаряд попал в гусеницу другого танка, обездвижив его.

— Засада! — закричал Сальвини, бросаясь к укрытию за ближайшим танком. Его лицо исказилось от ярости и страха. — Огонь по холмам! Все к бою!

Итальянские пулемёты MG 14/17 открыли ответный огонь, их очереди били по склонам, поднимая фонтаны пыли и щебня. Но их позиции были открыты, а абиссинцы и советские солдаты стреляли из укрытий, используя каменные гряды и окопы. Пули рикошетили от валунов, не причиняя вреда. Итальянская пехота пыталась рассредоточиться, но узкое ущелье не оставляло пространства для манёвра. Солдаты падали один за другим, скошенные пулемётными очередями или разорванные осколками мин. Танки, лишённые возможности развернуться, становились мишенями для противотанковых орудий. Один Fiat 3000, пытавшийся прорваться вперёд, получил два попадания: первое пробило броню, второе вызвало пожар в двигателе. Пламя вырвалось из люка, и экипаж погиб, не успев выбраться.

Сальвини, укрывшись за подбитым танком, кричал в рацию:

— Синьор полковник, нас атакуют! Танки горят, пехота под огнём! Нужна авиация, немедленно!

Кальтаджироне, услышав доклад, сжал кулаки. Его лицо побагровело, вены на висках вздулись.

— Держитесь, Лоренцо! — крикнул он. — Авиация уже в воздухе! Прорывайтесь к выходу из ущелья!

Но прорыв был невозможен. Абиссинские воины усиливали натиск. Они бросали гранаты с холмов, и взрывы разрывали землю у ног итальянцев, поднимая столбы пыли и крови. Советские снайперы, вооружённые винтовками, методично отстреливали офицеров, усиливая панику. Старший сержант Алексей Гордеев, занявший позицию на вершине холма, прицелился в итальянского лейтенанта, размахивавшего саблей и пытавшегося собрать солдат в цепь. Выстрел — и лейтенант рухнул, схватившись за грудь. Гордеев тут же перевёл прицел на следующую цель: сержанта, кричавшего приказы. Ещё один выстрел — и тот упал, его каска покатилась по камням.

Советские миномётчики, работая парами, вели непрерывный огонь. Один расчёт под командованием лейтенанта Николая Иванова выпустил серию снарядов по группе из трёх танков, пытавшихся прорваться к выходу из ущелья. Первый снаряд угодил в башню, второй разворотил гусеницу, третий вызвал взрыв боекомплекта. Танк вспыхнул, и его экипаж, выбравшийся из люка, был скошен пулемётной очередью. Иванов крикнул своему напарнику:

— Заряжай! Бей по следующему!

Абиссинские воины, вдохновлённые успехом, спускались с холмов, подбираясь ближе к итальянцам. Их крики, смешанные с выстрелами, создавали атмосферу ужаса. Один из них, молодой воин по имени Абебе, подполз к подбитому танку с бутылкой зажигательной смеси. Он метнул её под гусеницу, и танк вспыхнул, словно факел. Экипаж попытался выбраться, но Абебе, вооружённый мачете, бросился вперёд, зарубив одного из танкистов. Его товарищи, воодушевлённые, усилили натиск, забрасывая гранатами другие машины.

В это же время в небе разгоралась ожесточённая схватка. Итальянские самолёты, патрулировавшие над колонной, внезапно заметили стремительные тени, приближающиеся с востока. Это были восемь советских истребителей И-16 — лёгкие, манёвренные машины. Пилотируемые советскими лётчиками-ветеранами, они вынырнули из-за холмов.

Капитан Рафаэле Галанти, командовавший итальянской авиацией, первым заметил угрозу. Его лицо побледнело, но он сохранил хладнокровие.

— Вражеские самолёты! — крикнул он по рации. — Истребители, на три часа! Приготовиться к бою!

Советские пилоты, обученные тактике скоростного боя, разделились на пары и атаковали. Первый И-16, пилотируемый лейтенантом Сергеем Ковалёвым, вошёл в крутое пике, нацелившись на Caproni Ca.111. Его пулемёты выбросили очередь 7,62-мм патронов, прошив бомбардировщик от носа до хвоста. Caproni загорелся, теряя высоту, и рухнул в нескольких километрах от ущелья, оставив за собой чёрный шлейф дыма. Экипаж не успел катапультироваться, и обломки разбросало по равнине, подняв облако пыли.

Итальянские истребители попытались контратаковать. Два Fiat CR.20, ведомые лейтенантом Марио Феррари, ринулись на И-16, но советский пилот, старшина Иван Петров, выполнил резкий разворот, уйдя из-под огня. Его напарник, младший лейтенант Дмитрий Волков, зашёл в хвост одному из Fiat. Две короткие очереди — и итальянский истребитель вспыхнул, закрутившись в штопоре. Он врезался в склон холма, подняв столб пыли и огня. Второй Fiat попытался уйти в вираж, но Петров настиг его, выпустив очередь, которая оторвала крыло. Самолёт рухнул на равнину, разлетевшись на куски.

Советские пилоты использовали тактику «бей и беги», избегая затяжных дуэлей. Они ныряли вниз, стреляли и снова набирали высоту, используя преимущество в скорости и манёвренности. Ковалёв, выполнив фигуру высшего пилотажа, обошёл два итальянских истребителя и зашёл в хвост третьему. Его пулемёты прошили кабину, и Fiat рухнул, объятый пламенем. Волков, тем временем, атаковал другой Caproni. Его очередь разворотила двигатель бомбардировщика, и тот взорвался в воздухе, разбрасывая обломки. Осколки упали на итальянскую пехоту внизу, усиливая панику.

Галанти, пилотируя свой Fiat CR.20, пытался организовать оборону. Он приказал двум звеньям истребителей атаковать И-16, защищая бомбардировщики, которые готовились сбросить бомбы на позиции абиссинцев.

— Держать строй! — кричал Галанти. — Не дайте им подойти к Caproni!

Но советские И-16 были неуловимы. Один из