Русская Америка. Сухой закон 4 - Михаил Дорохов

Они окружили большой жёсткий навес, из которого доносились звуки громкой музыки. Мы с моей спутницей обошли скопление людей и остановились на краю площади.

Под навесом стоял большой деревянный ящик с тумблерами на небольшой панели. Из него и лилась весёлая джазовая мелодия.

— Это ваш радиоприёмник? — догадалась Блум, и её глаза зажглись ещё бо́льшим интересом.

— Да. Но это вариант для больших помещений. Здесь мы поставили его в качестве рекламы. И ещё пару штук в нескольких местах, где много людей. Домашние экземпляры будут пока что вот такими, — я словно обнял руками невидимую коробку от небольшого пылесоса.

— А радиостанция…

— Наша собственная. Вещает из Бронкса. Сейчас Давид Сарнов, это мой главный инженер, трудится над тем, чтобы увеличить наши мощности по передаче. Удивительный человек, я познакомлю вас с ним, очень незаурядная личность.

Музыка прекратилась, и из динамика вдруг раздался голос:

— Дорогие слушатели, мы предлагаем вам переключиться на другую станцию! Обратите внимание — как это легко!

Стоя́щий под навесом рядом с приёмником работник переключил тумблер. Неплохой ход. Всё наглядно, и, заодно, охрана от возможных вандалов, которые захотят разбить или даже украсть приёмник. Неподалёку расположилась палатка с выпечкой. Бонус для слушателей и одновременно пункт питания для работников завода, которые помогали в демонстрации больших радиоточек.

— И снова с вами я, Денис Лепцов! Вы хорошо меня слышите? Уверен, что звук прекрасный! Я предлагаю вам потанцевать! Да-да, вы не ослышались, давайте потанцуем. Если рядом с вами есть ваша любимая половинка, или ваши дорогие родственники, друзья, хватайте их и давайте же повеселимся. Специально для вас мы поставим невероятно красивую мелодию из Бродвейского мюзикла…

— Потрясающе! — просияла Блум, глядя, как некоторые парочки неожиданно начали вставать лицом друг к другу, и с улыбкой браться за руки, готовясь к танцу.

— … Вы давно не были на Бродвее? Что? Кто-то никогда там не был? Быть этого не может! Ну что же, сейчас вы представите себя на сцене театров Манхэттена. Танцующими под настоящий хит!

Мишка нашёл знатного «болтуна», как он называл ведущего. Денис мигрировал в Америку уже давно и обладал прекрасным тенором. При этом его английский был безупречен. Более того, его имя легко перекраивалось местными на свой лад и запоминалось.

Лепцова за микрофоном «несло» так, что если бы мы оказались в двадцать первом веке и я был владельцем рекламного агентства, то взял бы его на работу не раздумывая. Ведущий буквально упивался новой работой, уже почти неделю вещая в определённые часы из больших динамиков на вокзале, в пассаже и Центральном парке.

Кстати, с вокзала на мой радиозавод уже звонили недовольные сотрудники железной дороги. Такие сеансы «танцев» уже привели к тому, что некоторые особо рьяные парочки опоздали на свои поезда.

Мелодия, под которую можно было легко вальсировать, была просто создана для медленного романтичного танца. Некоторые пары уже закружились вокруг фонтана. Кто как умел. Но лёгкость композиции позволяла танцевать даже тому, кто был в этом не силён.

Я запретил Лепцову ставить в такие моменты «всеобщего флешмоба» энергичные виды джаза или свинг. Сейчас не то время, чтобы кто-то отплясывал на улице, дёргаясь, словно в припадке. На такое никто не согласится, дабы сохранить лицо. Всё-таки двадцатые годы!

А вот в клубах люди отрывались на полную катушку. Я как-то раз увидел, как пляшут под джаз-бэнд в моём «Колизее». Ей-богу, это и раньше в фильмах про гангстеров смотрелось смешно. А вживую я вообще еле сдержался, чтобы не надорвать живот, глядя, как какой-то толстяк трясся рядом с молоденькой девицей, будто его шарахнули полицейским электрошокером.

— Прошу! — протянул я руку Блум.

Девушка игриво посмотрела на меня, но тут же стащила перчатку и вложила свою ладонь в мою. По этикету этого можно было не делать, но я с удовольствием мягко сжал обнажённые тонкие пальцы красавицы.

Мы закружились в общем потоке. С неба начали падать редкие снежинки. Я следил — куда вести свою партнёршу, чтобы не столкнуться с некоторыми парочками, которые, казалось, забыли про все на свете и танцевали на тонком снегу. И улыбки, улыбки повсюду.

А мы с Блум отдавались одному танцу за другим…

Спустя какое-то время мы отдалились от кружащихся пар. Я залюбовался ямочками на порозовевших щеках красавицы.

— Голодны?

— Слона бы съела! — призналась девушка и звонко рассмеялась, — Вы умеете удивить, Алексей! Это действительно потрясающее изобретение. Вы будете показывать его в Атлантик-Сити?

— Да. Там моя компания проведёт трансляцию скачек. Плюс, в прямом эфире будут выступать знаменитые певцы, которых «Наки» Джонсон позвал на сезонный фестиваль.

— Я обязательно приду посмотреть!

— А сейчас нас ждёт столик в Дельмонико. Предлагаю перекусить там, прогуляться по набережной и уже потом двинуться в театр.

— Замечательно! Я согласна, — взяла меня под руку Блум.

Я шагал и улыбался сам себе. Для счастья надо немного. Всего лишь один танец в зимнем парке с той, что шла рядом.

* * *

В это же время. Маринео. Провинция Палермо. Сицилия.

Волков озирался по сторонам. Небольшие домики лепились друг к другу и были небогатыми. Но брусчатка на дороге оказалась в полном порядке. Видно, что местные следили за ней. Вокруг чистота и тишина, которую нарушала лишь играющая вдалеке мандолина.

Путь до поместья дона Де Луки занял немного времени. Илья Дмитриевич шёл рядом с Бернардо. Прохожие мужчины уважительно снимали перед пожилым сицилийцем головные уборы. Женщины улыбались и здоровались. Порученец в отличие от них не спешил. Он двигался степенно и медленно.

Перед воротами в обитель дона стоял привратник с «Лупарой» на ремне. Он молча кивнул Бернардо и отвёл одну из створок в сторону. Волков очутился в мощёном дворе. По правую сторону тянулись хозяйственные постройки: большая конюшня, гаражи, хлев. В конце двора за деревянными столами возилась прислуга, что-то перебирая в больших плетёных корзинах.

Рядом с гаражами около крытого «пятьсот первого» Фиата крутились двое перемазанных мужчин в засаленных куртках. Они проводили Волкова пристальными взглядами и продолжили свою работу.

Дом дона представлял собою старинное двухэтажное поместье из грубого камня. По длинной террасе второго этажа, покоящейся на широких колоннах, бродил охранник с винтовкой. С торца здания ввысь уходила квадратная башня, больше похожая на древний донжон средневековых замков. Судя по всему, поместье перестраивали множество раз, и его история вобрала в себя не одну сотню лет.

Перед дверью Илью Митрича тщательно обыскал