Русская Америка. Сухой закон 4 - Михаил Дорохов

Виктор поднял бровь:

— Серьёзно? И ты согласился?

— Почему нет?

— Вдруг это подстава? И он даст нам дезинформацию?

— Не думаю. Он не дурак. Понимает, что раз к нему один раз без проблем пришли в дом, то придут и второй. Тем более, мы же можем проверить его! — подмигнул я.

Виктор прищурился, а затем улыбнулся:

— Хочешь сам закинуть через него ложные сведения?

— Да. Придумаем что-нибудь такое. Обмолвлюсь как-нибудь в разговоре. И проверим — не вылезет ли это где-нибудь…

Помнится, ещё в бытность студентом у меня была одна мимолётная красивая подружка-болтушка. У неё было три подруги. В какой-то момент подробности личной жизни моей знакомой начали «всплывать» в её окружении. Причём в весьма извращённой форме. Что она сделала? Рассказала три разные истории своим подругам. И когда услышала закинутую «дезу» через неделю — поняла, у кого слишком длинный язык и кто на самом деле злословит и завидует ей.

* * *

Тем же вечером. Бруклин. Нью-Йорк.

Квартира в Бруклине не была роскошной. Ни бархатных портьер, ни каминов, ни малейшего украшения. Только голые стены, пропахшие сыростью и табачным дымом, массивный дубовый стол, за которым могли усесться человек десять, да пара шкафов для дел и оружия. Окна, затянутые инеем, выходили в узкий колодец-двор, настолько узкий, что даже дневной свет не мог осветить его полностью. Воздух был спёртым от едкого дыма сигар. Зато в этом полузаброшенном доме оставшимся жильцам ни до кого не было дела.

Фалько сидел во главе стола. Казалось, что он не занимал пространство, он его подчинял себе. Его спина была прямой, руки лежали на столешнице неподвижно и ровно. Пальцы были расправлены, будто прибиты гвоздями. Четверо его людей — Пэтси, бык в дорогом костюме; Луиджи, щуплый, с умным взглядом и кошачьими движениями; Винсент, с лицом, изъеденным оспой, и здоровяк Карло, — расположились за столом, избегая прямого взгляда. Гангстеры смотрели на руки босса, на пепельницу, в потолок — куда угодно, только не в пронизывающие серые глаза Фалько Мароне.

Наконец, он взял новую сигару. Прикурил и медленно выдохнул дым. Кольцо идеальной формы повисло в воздухе, медленно расползаясь в прозрачную тень.

— Прошла почти неделя, — голос Мароне был тихим, ровным, без малейших эмоциональных ноток, — Почти семь дней с тех пор, как в старых доках постреляли наших людей, а товар из Макао, который стоил нам немалых денег и больших рисков, исчез. Чистый, как слеза младенца, «порошок». Вы даже не представляете, в какую сумму это обошлось нашей «организации».

Он обвёл взглядом подчинённых, и каждый почувствовал, как за шиворот забирается холодный и липкий страх.

— И до сих пор, — продолжил Фалько, — я не услышал ни одного внятного слова. Что, нет ни одной зацепки?

Пэтси взял слово, его могучее тело подалось вперёд:

— Фалько, мы ищем. Мы поговорили со всеми, кто…

— Вы говорили не с теми людьми, — безжалостно отрезал Мароне, — Вы не нашли ничего. Это меня беспокоит не меньше, чем пропавший груз. Сделать такой налёт чисто, не оставив следов… это не работа дилетантов и не случайность. Это не мелкая шайка воришек. Это кто-то с умом. Очень расчётливым умом.

Луиджи подал голос:

— Шеф полиции Калэханн твердит, что найдёт товар.

Фалько отставил сигару.

— Сомневаюсь. Копы его «найдут», когда груз уже начнут распродавать на улицах. По всему Нижнему Ист-Сайду, по Бруклину, по Бронксу шепчутся, что в доках украли большую партию «порошка». Этот слух не родился сам. Его зачем-то пустили специально. Иначе, зачем так рисковать, сливая информацию об украденном товаре? И теперь про нас узнают. Джо Массерия. Или Арнольд Ротштейн. Да оба могут пронюхать. Если это не они сами украли груз… И когда станет горячо, этот шеф Калэханн может вильнуть хвостом и забыть про свои обещания.

Винсент глумливо ощерился:

— Тогда он пожалеет об этом, — и он провёл ребром ладони по горлу.

Мароне покачал головой:

— Нет, это лишнее. Джим Калэханн ещё понадобится. Пока он сидит у себя в кресле и помогает нам, он нужен. Боссу не понравится, если мы начнём резать налево и направо таких крупных шишек.

При упоминании «босса» все за столом нахмурились, словно от зубной боли. Того, кто дёргал за ниточки этой операции с «порошком» из Макао, все присутствующие боялись как огня. Его побаивался даже сам Фалько Мароне. Даже на расстоянии в половину Северной Америки…

Мароне медленно поднялся. Его тень, худая и длинная, легла на стену, словно абрис гаргульи с готических соборов.

— Как только товар появится на улице, вы узнаете, кто, где, когда и кому продал хотя бы грамм. Выясните каждую мелочь. Важно разобраться с этими налётчиками до того, как на улицы уйдёт весь груз, — голос Фалько наконец изменился, в нём появились стальные нотки, — Репутация! Вот что важно. Босс не потерпит промашки. К тому времени, как в Нью-Йорк приедут остальные наши люди, мы должны разобраться с этим. Казнь нужно будет провернуть так, чтобы узнал весь город.

— Показательная месть? — ухмыльнулся Карло.

Фалько кивнул:

— Именно. Как говорит босс, месть в нашем деле — это не эмоция. Месть — это бухгалтерия. Врагу нужно вернуть всё с процентами.

По поводу поджога машины в прошлой главе и отсылки к «Крестному отцу» написал в тг-канале))) Кому интересно, читать тут: https://t. me/doroxovfantastic

Глава 15

«Viva la Sicilia!»

Февральский ветер, резкий и солёный, смешивал запахи мазута и рыбы, крики чаек и докеров. Городок Мессина, встретивший новых гостей на рассвете, был теперь призраком былого величия. Повсюду зияли пустые участки, заваленные щебнем, торчали остовы зданий. И тут же рядом вызывающе ярко сияли свежей штукатуркой и яркими крышами новые маленькие домики. Словно символ человеческого упорства, они как грибы, вылезли на руинах страшного землетрясения двенадцатилетней давности. Стихия природы стёрла с лица земли целые кварталы и унесла под сотню тысяч жизней на побережье.

Среди первых сюда в 1908 году пришли корабли русского флота. «Цесаревич», «Слава», броненосец «Адмирал Макаров»: выпустили на берег сотни матросов. И те день и ночь доставали раненых и убитых из-под обломков и завалов. Громадные военные корабли везли толпы несчастных в Палермо и Неаполь, а обратно загружались медикаментами и провизией для сицилийцев, в одночасье ставших бездомными.

Во всей этой атмосфере