Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

резко повёл рукой, словно отрубая одну часть разговора и переходя к другой. — Довольно об этом, — вновь тряхнул, но уже другой рукой и позабытой в спорах и противостоянии картиной.

— Когда-то эта картина и схожесть лиц сохранили жизнь Фатии. Удивительная, невозможная схожесть. Ты ничего не хочешь мне сказать об этом?

Тизиор буркнул:

— Иногда такое случается. Люди бывают похожи друг на друга.

— Может быть, но я знаю лишь один такой случай, и это Фатия. Не раз и не два я думал, что это не может быть просто так.

Тизиор поджал губы, насупился, глаза стали почти не видны под сердито сведёнными бровями, но смолчал.

— По сути, всё это, — я обвёл рукой зал, — её спасение, тройное спасение, напомню, наша с тобой встреча, наш союз против Жуков, моё сегодняшнее предложение по союзу против Алмазных Пауков — всё это состоялось только потому, что Фатия была одно лицо с той, кто умерла у меня на руках, впервые показав, насколько мои силы лекаря ограничены. Сама эта встреча была нам уготована Небом.

И снова Тизиор ничего не сказал мне. Пусть.

Я снова тряхнул картиной.

— Файвара умерла у меня на руках, Тола долгие годы считался погибшим. Что я должен был решить, когда увидел его живым? Что такое тоже иногда случается?

— Фатия не твоя Файвара, — наконец возразил Тизиор. — Нельзя заменить одного человека другим.

— Я и не собирался. Я лишь хочу продолжить то, к чему меня толкает Небо.

— Небо… — Тизиор покачал головой, спросил: — В прошлый раз ты ушёл от ответа. Ответь сейчас. Тола из Ордена, так?

— И да, и нет. Он из Ордена Небесного Меча, но не того, с кем сражался Альянс, а из того Ордена, что во Втором поясе.

Я сказал это и прикусил язык. Неверный ответ, неправильный. Это сейчас Ордена разделены, а во времена молодости Тизиора таланты Малого Ордена вполне себе переходили в Большой Орден. Да и сейчас Эрзум заставляют биться обращённых в долговые слуги орденцев не только против собратьев из Большого Ордена, но и на Полях Битвы против сектантов. Ведь именно об этом рассказывали Самум и Лир.

Тизиор медленно кивнул:

— После дела с Жуками я сумел убедить Фатию в том, что ей не нужно уходить на Поля Битв. В этом скудном году Фатия сейчас как раз в их бывшем городе, наводит порядок в новой лавке нашей секты. Вернётся через неделю. Удивительно вовремя, — скривился Тизиор. — Возможно, именно Небо хотело этой встречи, но устраивать её будешь ты, всего лишь человек. Не ошибись. Этого тебе ни я, ни сын, ни невестка не простим.

Не став дожидаться моего ответа, Тизиор быстрым шагом ушёл, рявкнув где-то за дверью:

— Вина мне! Атрия — проводить в покои!

Я вздохнул, вновь потёр бровь, старательно не замечая взгляда Пересмешника, над которым всё ещё висела моя «Слабость».

Вот интересно: есть моё старое отвращение к вину, идущее от Орикола и деревни в Нулевом. Есть безразличие духа к вину. Во всяком случае я не помню, чтобы Каори или Изард вообще пили, даже воду.

Есть мои, появившиеся не так давно, попытки запить вином какие-то потрясения в жизни.

Вероятно, мне бы стоило и сейчас поддаться этому желанию и, возможно, даже присоединиться к Тизиору, но что, если безумный дух, занимая тела людей, как раз пробовал недоступные ранее наслаждения?

Какая часть моего желания глотнуть вина — это моё, а какая — не моё? Что нужно сохранить, а от чего отказаться? К чему в итоге прийти?

Взгляд Пересмешника мне уже надоел, поэтому я буркнул:

— Что? Или ты забыл, что твоя встреча с детьми — тоже стечение невозможных обстоятельств?

Пересмешник переменился в лице:

— Не забыл, господин.

Я, всё ещё недовольный — как собой, так и ответом Пересмешника — буркнул, увидев слугу в коридоре:

— Идём.

К дарсу вино. Выпью его только когда сумею перековать себя, и формации Истока не поднимут тревогу, едва я шагну за стены города. С Седым, старейшинами, советником и Виликор. Вина из Снежных Ягод.

Глава 8

Нам выделили целое поместье. Впрочем, я в этом теперь понимал больше, сам недавно торопил старейшин, чтобы они оградили защитой резиденцию от гостевого квартала. Всё ради того, чтобы никто не получил доступа к Сердцу Истока. Ну, или изрядно помучался, подбираясь к нему.

В прошлый раз я так легко попал к Тизиору лишь потому, что меня вела Фатия, его внучка. В этот раз он сам отдал приказ пропустить меня и моих спутников через внешние барьеры. Да и, будем честными, никакого Сердца города у Тритонов не было. Как и не было у них горечи предательства в прошлом. Или было, если вспомнить поведение Тизиора и его странные обмолвки? Неважно.

Что в прошлом, что сейчас — меня, внезапно вернувшегося Атрия и его таких странных спутников из далёкой-далёкой секты, поселили подальше от главы секты и его старейшины.

Зато я снова мог любоваться морем. Видеть его, слышать, вдыхать: в одном из залов поместья вся стена состояла из складывающихся панелей — один приказ слугам, и теперь передо мной в любое время море, плещущееся сразу за обрывом.

Можно днями сидеть посреди зала, погрузившись в медитацию и слыша шум моря.

Ну или не днями, но строго дважды в день. Медитации, в которых я пытался познать себя, то, во что я превратился, и то, что носил в себе.

Закрыв глаза, слыша море и вдыхая его солёный, свежий аромат, я, сосредоточившись на духовном взгляде, обратился внутрь себя: повис в средоточии, первом, основном и теперь главнейшем. Средоточии эссенции, моего понимания силы Неба и её трансформации.

Ну, и ещё теперь это средоточие не только эссенции, но и моего странного существования. Если я заглядывал сюда лишь для того, чтобы окинуть всё взглядом, то Молот Монстров находился здесь постоянно.

Я показал его Тизиору, всё же я хотел получить от него не только совет по своему состоянию, но и оценку, как лучшего из известных мне мастеров-артефакторов, мастеров-сектантов.

Хотя я старался не возлагать на это больших надежд, но не смог обмануть самого себя — Тизиор не сумел мне помочь в его познании, и это… разочаровывало.

По сути, он лишь повторил слова Келлера: «Сложная работа, очень много вложено знаний Альянса, но также много и работы Древних». Разобраться в тайнах