Скорость. Назад в СССР 3 - Адам Хлебов

— А документы?

— Все чин по чину, любые напишут. Только скажите, какие нужны.

— Это, а можно на нашу Волжаночку запчасти у них поспрашивать?

— Конечно. Но только платите уже сами.

— Пойду посмотрю, — Слава посмотрел в сторону Нивы.

В этом не было необходимости. Глеб с Петровичем уже скатывали машину с автолафета.

Она была белого цвета с двумя синими полосами, идущими вдоль кузова по крыше и багажнику.

— Красить целиком? или только морду?

— Целиком. А краска за наш счет.

— Судя по всему, у твоего заказчика куры денег не клюют?

Я посмотрел на лежащие на столе деньги.

— Не то, слово. Ты убери, сейчас, как сквозняком сдует.

— А что они новую машину не взяли? Так ведь проще и дешевле вышло бы

— Это вроде как талисман для заказчика.

— А кто твой заказчик? Если не секрет. Ты обещал по телефону сказать.

— Вряд ли ты его знаешь. Его мало кто знает.Он птица высокого полета, нам с тобой до него как до Луны. Я его даже не видел, с секретарем его разговаривал.

— Не, ну должна же быть команда, в которой он участвует.

— Э, брат, тут такое дело…У него много команд.

— А тогда тем более — его многие должны знать.

— Он почти пятнадцать лет не был в Союзе. Скажем так, он военный дипломат. Машины и автогонки — его страсть.

— Военный дипломат? Может, все же атташе?

Душу кольнула неприятная догадка. Меня даже передернуло, как от удара током. Надеюсь, что Гарик ничего не заметил.

Но он смотрел на то, как Петрович уже соберёт обратно опоры прицепа, по которым только что скатили прибывшую мишины.

— Может, и так, кто их там разберет? Я не знаю. Главное, чтобы машина была отлично подготовлена…

Мне хотелось отказаться от сделки. Если это тот же человек, курирующий всех черных букмекеров, то ну его на хрен. Готовить машину врагу?

Тому, чьи люди были готовы выбросить меня с трассы почти любой ценой, несмотря на высокую вероятность оставить меня калекой, как Соменко или даже с летальным исходом?

Я смотрел на Славу с Глебом, которые обхаживали машину с восхищенными взглядами. Обломать их своим решением было бы очень жестоко. Я уже живо представлял, как Слава уйдет в запой. Глеб наверняка впал бы в настоящее уныние.

— Послушай, Гарик. А твой заказчик знает, где именно ты будешь восстанавливать и готовить машину?

— Господь, с тобой, Сань. Нет, конечно.

— Тогда у меня условие.

— Какое?

— Твой заказчик не должен знать про то, где ты восстанавливаешь машину. И тем более ничего про ребят. Если не можешь дать слово, то забирай сейчас машину.

— Господь с тобой. Ни ты никогда не узнаешь от меня ничего про заказчика, ни он про тебя. Если я вас сведу или познакомлю, то моему бизнесу конец. Я стану вам не нужен. Совсем. Даю слово, что он про вас ничего не узнает.

Я все еще раздумывал. Прочитав мои сомнения на лице, Гарик добавил:

— Ты пойми, я знаю цену слову. Если я перестану его держать, то моя репутация полетит в тартарары. Я останусь без заказов, денег, а главное, связей. А связи для меня — это всё. По рукам?

Глава 19

— Господь с тобой. Ни ты никогда не узнаешь от меня ничего про заказчика, ни он про тебя. Если я вас сведу или познакомлю, то моему бизнесу конец. Я стану вам не нужен. Совсем. Даю слово, что он про вас ничего не узнает.

Я все еще раздумывал. Прочитав мои сомнения на лице, Гарик добавил:

— Ты пойми, я знаю цену слову. Если я перестану его держать, то моя репутация полетит в тартарары. Я останусь без заказов, денег, а главное, связей. А связи для меня — это всё. По рукам?

* * *

Не могу сказать, что Гарик звучал убедительно. Я вспомнил слова Трубецкого о том, что должен делать выбор самостоятельно. Мне очень не хотелось брать заказ, но гонщики — рисковые люди.

Атташе мог быть тем самым заказчиком. Я убедил себя, что мне пришлось рискнуть.

Риск тоже бывает разным. Одни рискуют в рамках допустимого, высчитывая вероятность положительного исхода.

Другие рискуют бездумно, надеясь, что авось, «нелегкая» пронесет.

Третьи рискуют, потому что им интересно, чем все закончится. Получится или не получится? Чет-нечет. Красное или черное.

Последние два варианта отдают чем-то бесовским. Я не люблю рисковать наугад. Но здесь поступил именно таким образом.

Прямой контакт с заказчиком может быть вызван лишь одним обстоятельством.

Если мы при подготовке машины допустим серьезные косяки, то, возможно, проблем нам не избежать.

Час назад я пожал руку Гарику, заключив с ним сделку.

Теперь стоял вместе со Славой под днищем машины, поднятой на подъемник. Мы тщательно осматривали все узлы и детали, занося в блокнот, все, что может потребовать ремонта.

— Думаю, нам нужно полностью разобрать кузов, — Слава с фонариком лазил под Шестеркой.

— Ты сказал, что все сварные швы в идеале и трещин нет.

— Лучше я все сам разберу и соберу, чем потом краснеть

— Но это дольше по времени.

Я помнил об обещании накинуть тысячу рублей за срочность. Словно прочитав мои мысли, Слава добавил:

— Ты за той тысячей не гонись. Сделаем хорошо эту машину, Гарик другие пригонит.

— Резонно.

— Вот видишь, здесь у передней балки лонжероны? Здесь была трещина, ее заделали. — он протер перчаткой, забрызганный грязью металл, на котором обнажился шов, — не знаю, кто варил, мы сюда лучше заплатку поставим. Так будет надежнее.

Мы обследовали все подозрительные места, шаг за шагом, записывая каждое проблемное соединение.

После днища стали изучать подвеску.

— Раллистам нужна устойчивая и управляемая машина

— В чем отличие раллийной подвески от кольцевой?

— Ну, понимаешь, на кольце ты едешь по ровной дороге, и только на «будильнике» подвеска испытывает ударную нагрузку.

Будильником называли разноцветные квадраты разметки на краях гоночного трека.

Когда водитель максимально прижимается краю, колеса заезжают на квадраты, то в салоне слышны быстрые хлопки или постукивания.

— А вот в ралли, колебания подвески проявляются на каждой выбоине дороги, — продолжил Слава, — на скорости колеса подпрыгивают и так и норовят утащить машину в сторону, сечешь о чем я?

— Ага,