Трон секретов - Керри Манискалко

я согласен с Похотью, – сказал Зависть. – Если от каждого круга будет по две претендентки, выйдет даже лучше, причем пусть одна из них будет благородного происхождения, а другая из простолюдинок.

Гнев откинулся на спинку стула и скрестил руки на широкой груди.

– Это неплохая идея. Так мы привлечем к этому конкурсу всеобщее внимание.

– Именно так. Выберем участниц из простонародья – и все Семь Кругов только и будут говорить об этом конкурсе, потому что в нем примут участие все, – продолжал Зависть.

– Хорошо, тогда с этим вопрос решен: по две невесты от каждого круга. Теперь перейдем к правилам, – сказал Гнев. – Раз в неделю одна из участниц будет выбывать. Еженедельные отборочные туры станут…

– Нет, – перебил я. – Раз мы решили взять четырнадцать участниц, отбор затянется на три с половиной месяца.

– Как же так, Габриэль?! Неужели тебе доставит какие-то неудобства развлечение влюбленных девиц? Разве что ты опасаешься сравнений с Домом Похоти?

Взгляд Похоти был вызывающим донельзя.

Я сощурился. Теперь было ясно: что бы там у него ни случилось, прошлая ночь явно прошла не лучшим образом. От этого он не в духе и нарывается на скандал.

– У меня нет проблем с тем, чтобы развлекать поклонниц целыми месяцами напролет, – сказал я. – Но мне также нужно вести дела своего круга и следить за двором. Мне некогда проводить столько времени в постельных утехах.

– Если для тебя так утомительны предварительные ласки, от них всегда можно отказаться.

– Уверяю тебя, дело не в моей выносливости.

– Конечно нет, – сказал Похоть. – Ведь все самое трудное ты предоставляешь выполнять другим.

Зависть издал приглушенный смешок. Видимо, потому что Гнев пнул его под столом. Гнев выдохнул и уставился в потолок.

Похоть чересчур настойчиво пытался меня задеть.

– Что с тобой не так сегодня? – с вызовом спросил я. – Раз ты так хочешь провести конкурс у себя, пожалуйста! Уступаю тебе эту честь. Ты явно поддался то ли зависти, то ли гневу, и уж тебя мне точно развлекать некогда.

– Полегче, – тихо сказал Похоть, и в его голосе зазвенели предупреждающие нотки. – Не стоит с такой легкостью обвинять меня, Габриэллис, особенно когда годами испытываешь вожделение к той, кого ненавидишь.

Мы встретились взглядами и не сводили их друг с друга, словно два титана, сошедшиеся в схватке.

Тишина окутала нас подобно плотному снежному покрову.

– Если ты имеешь в виду мисс Сент-Люсент, то имей мужество назвать ее по имени.

Ни один из двух других братьев не осмеливался даже шелохнуться. Мне стоило немалых усилий сбросить с себя маску беззаботного повесы. Зависть с Гневом чувствовали, что беда уже близко.

Похоть меня подкалывал, а это означало, что он либо думал о том, как бы со мной поссориться, либо уже приступил к делу.

Я заметил тени у него под глазами и то, как он сжал в кулаке чашку с кофе.

Хоть я так и не понял, в чем проблема, в действительности Похоть расстраивался не из-за меня.

Я даже подумал, а не встретил ли принц удовольствий ту, на кого не произвел ни малейшего впечатления или кто проигнорировал бы его ухаживания?

Безусловно, такое было с ним впервые, и это могло бы объяснить его стремление поссориться. Похоти было никак не восполнить силы за счет плотских удовольствий, так что ему, вероятно, нужно было отыскать себе какой-нибудь другой источник.

Вместо того чтобы подпитывать его потребность в ссоре, я вернулся к обсуждению конкурса.

– В каждом Доме Греха будет проведена жеребьевка, которая определит кандидатуры потенциальных невест. Мы включим в выборку и простолюдинок, и дворянок – так интереснее. Но при этом у нас не должно быть больше семи претенденток.

Я не стал против этого возражать.

– Так получится исполнить все, что ты задумал.

Зависть пожал плечами.

– Это должно сработать.

– Рад, что ты так считаешь, – сказал я с нескрываемым сарказмом. – Сегодня я объявляю о конкурсе, а заодно подробно расскажу о том, кто и как сможет принять в нем участие и когда состоится финал. Все это будет совпадать с расследованием, которое каждый из нас проведет в своем Доме Греха.

Гнев задумчиво посмотрел на меня. Не знаю, что именно он собирался сказать, но язык он придержал. Стук в дверь оповестил меня о том, что время обсуждения истекло.

Гордыня, Жадность и Лень уже были здесь.

– Войдите.

Первой в комнату вошла Вэл с напряженным выражением лица.

– Принцы Жадности и Лени.

Два наших брата вошли без какого бы то ни было приветствия. По пути к своим местам они пристально осматривали нас.

Даже если бы они очень постарались, вряд ли им удалось бы стать еще более непохожими друг на друга. У Жадности были бронзовые волосы и глаза, а у Лени – ледяные глаза и белесые волосы. Зато оба могли вонзить кинжал в живот и глазом не моргнуть – впрочем, как и все Принцы Греха.

Жадность с глазами цвета золота провел взглядом по комнате, по недоеденным блюдам и напиткам и ненадолго задержался на Гневе, после чего посмотрел на меня.

– Габриэллис! Полагаю, у тебя есть разумное объяснение того, что ты не пригласил нас к началу совета.

Казалось, льдисто-голубой взгляд Лени, медленно скользивший по залу, пронзал меня насквозь. В отличие от Жадности он не сказал ничего оскорбительного, просто выжидающе приподнял бледную бровь.

Я не стал обращать внимания на этих двоих и снова обратился к Вэл.

– А где Гордыня?

– Он передал, что сожалеет, ваше высочество.

Воцарилась тишина. Я считал про себя до тех пор, пока меня не отпустило желание вторгнуться в позолоченный замок братца.

– Мы созвали совет на высшем уровне, а не послеполуденное чаепитие. Он ведь в курсе, правильно?

Вэл поморщилась оттого, как резко упала температура, но кивнула.

– Он сказал, что дела дома имеют для него первостепенное значение.

– А что именно, по мнению этого придурка, важнее нападения ледяных драконов? – съязвил Похоть.

Я разочарованно вздохнул и кивком отпустил Вэл.

– Его пропавшая жена.

– Ты хотел сказать, жена, которая решила бросить его задницу? – сказал Похоть, скрестив руки на груди. – Он должен был понять этот намек.

– Нам стоит сосредоточиться на вопросах войны, а не на романтике, – отрезал я. – Итак, Жадность и Лень, как я упоминал в послании, прошлой ночью мы подверглись нападению, в результате которого погибли люди.

Я вкратце рассказал братьям о том, что произошло, не упуская ни единой детали, от нападения на Гнева до гибели Джексона и засады на моих охотников. С каждым новым изложенным фактом настроение Жадности становилось все хуже и хуже. Безразличие Лени сменилось каким-то более серьезным и хитрым выражением.

Лень был самым начитанным из нас. Разврат был ему чужд: он жил ради разрешения всевозможных проблем,