Крестовый поход - Дмитрий Шереметьев

попытался ударить уже снизу, почти из-под щита, а сам присел, опершись на колено. Франк оказался в выгодной позиции, нависая над юношей, но пропустил удар в ногу. Будь меч острее и не будь нога защищена кольчугой, то он получил бы приличную рану, но и Утред оказался в опасности. Снова соперник попытался достать его, но юноша закрылся щитом, и оружие франка соскользнуло.

— А как они определят победителя? — задал, мягко говоря, запоздавший вопрос Александр.

Друзья посмотрели на него так, как если бы он спросил, откуда берутся дети.

— Как сдастся или бой продолжать не сможет, так и всё — прогудел Бодуэн.

— О Боже! — не на шутку испугался за Утреда Александр. Но, кажется, абсолютно зря. Тот совершенно спокойно и уверенно продолжал биться. При этом он не только отступал, но и сам наносил удары и даже пару раз пробовал толкнуть щитом противника. Но быстро поняв, что франк тяжелее и твёрдо стоит на ногах, перестал. Тогда он стал отступать с подшагом вправо, всё время заставляя поворачиваться и преследовать себя. И в какой-то момент резко бросился в атаку и ударил мечом сверху. Сначала переживавший за спутника Александр не понял, почему Утред выбрал именно этот момент, но почти сразу сообразил, что франк оказался напротив солнца, и вынужден был, чтобы уследить за оружием Утреда смотреть прямо на яркое светило. И просто пропустил удар юноши! Получив мечом по голове он, несмотря на шлем, было оглушён на секунду. И в эту же секунду он получил сначала удар закованным в кольчугу локтем в узкий нащёчник, а затем и удар рукоятью меча в лицо.

Брызнула кровь, и франк просто свалился в пыль, как подкошенный.

В этот момент всем мужчинам захотелось оглохнуть из-за невообразимого женского визга азартных болельщиц. Но и сами друзья закричали победно вместе с Утредом.

Здесь Александру пришлось ещё раз удивиться, когда поспешившие к лежачему слуги принялись стаскивать с него части амуниции и отдавать победителю. Набив полные руки трофеев и не получив даже половину амуниции, а также отмахнувшийся всем телом от попытки вложить ещё и оружие, довольный Утред удалился к друзьям под крики толпы.

— Это что получается, победитель может взять доспехи проигравшего?

— И даже его оружие, мой друг. Да всё, что захочет, кроме жизни и чести. — ответил Бодуэн.

— Но мальчонка скромен и, похоже, ещё глуповат. Или милостив.

— Этак разоришься! — воскликнул монах.

— Так и бывает, мой друг, так и бывает. Однако риск — дело благородного мужчины.

— А что, в бою на ристалище правила такие же?

— Да, там можно и в плен попасть. — беззаботно хохотнул Бодуэн.

— О Боже! — снова помянул Господа всуе монах и усиленно закрестился.

— Да что ты раскудахтался? — засмеялся Бодуэн. — Всё будет в порядке. Я узнавал, тут бой не до победы всей группы, а до первой победы над одним соперником или проигрыша. Так что шансы остаться с прибытком очень даже велики. И развлечься как следует, конечно — улыбнулся фландрец как-то плотоядно.

Александр было хотел повернуться к Элезару и предложить ему отказаться от боя, но увидел горящие азартом и предвкушением глаза последнего в который раз напомнил себе, что этот юноша уже убивал в бою, а страх крёстного брата не только не поймёт и не оценит, а скорее страшно оскорбится. Тогда он прикусил губу и стал мысленно молиться.

Элезар же уже был весь в предстоящем бое. Он жил им, дышал им. Грудь его широко вздымалась, а сердце учащённо билось, гоня по крови кислород и первый адреналин в предвкушении схватки.

Поздравив Утреда и посмотрев ещё парочку боёв, закончившихся быстро и неинтересно, вся компания отправилась к полю, где предстояла сшибка конных воинов. Некоторые из них держались командами. Остальных же разделили, особо не спрашивая. И знатные люди, некоторые из которых были графами, к удивлению, подчинялись беспрекословно организовывавшем бой герольдам или как там следовало называть снующих повсюду угрюмых мужчин в костюмах цветов королевского дома, Александр не знал и мысленно назвал их так ещё с самого прихода на праздник. На удивление инока требований к знатности здесь не предъявлялось и в сшибке собирались принять участие и довольно плохо экипированные явно простые стражники. А потом монах, к своему ужасу, увидел, что никто не собирается брать затупленное оружие. У всех в руках были хоть и лёгкие, но боевые копья. Он снова захотел воззвать к разуму присутствующих, но с силой сжал зубы и снова прикусил губу. В этот раз до крови.

Здесь уже было множество удобных трибун для зрителей. Заплатив небольшую сумму, Александр с Аглаеком и Утредом взобрались на второй ряд. Проповедник и юноша набрали себе полные руки всякой снеди, а вот Александру кусок в горло не лез. Элезар же с Бодуэном отправились по указанию герольдов к одной из команд.

Чуть позже все стали взбираться на лошадей, кто вскакивая в седло одним движением, как Элезар, а кто и тяжело взбираясь со специальной приставной скамейки, как некоторые тучные мужчины, впрочем, выглядящие скорее мощно, чем жирно.

Наконец, все выехали на поле, построившись друг напротив друга. Жара всё ещё стояла невообразимая, несмотря на вечер, и Александр подумал, что должно быть каждый из воинов обливается ручьями пота в доспехах.

Элезар же в этот момент сидел на спине своего коня, и если какой-то пот и лился по его телу, то только холодный. Он, конечно, заметил взгляды крёстного брата, и ему передалось его волнение. Внезапно ему стало страшно и тоскливо, а тревожные предчувствия сковали сердце. Зачем он решил рисковать? Зачем он поставил под угрозу свои клятвы и отправился на это поле для развлечений? Да, развлечений настоящих мужчин и воинов, но лишь развлечений. Деньги, да и лишний конь ему не помешают, но точно его сюда привела не жадность. А что тогда? Тщеславие? Гордыня? И куда ведёт гордыня?

От таких мыслей ему стало ещё тоскливее и захотелось помыться, но не от пота и грязи, а от какого-то внутреннего омерзения от себя самого.

Бодуэн же, кажется, заметил состояние юноши и постучал ему по плечу тяжёлой рукой.

— Твоя первая схватка?

— В строю, на конях — да! — хрипло ответил юноша.

— А, понимаю. Должно быть думаешь, что ты тут делаешь и зачем это нужно? — невероятно точно угадал его мысли, казалось бы, не слишком прозорливый весельчак.

Элезар нервно кивнул.

— Ты тут, потому что в твоих венах течёт кровь воина, малыш. Уж я-то вижу. Такие, как ты и я — волки, а не овцы. Нам нужны схватки, победы,