Резидент КГБ. Том 1 - Петр Алмазный

неопытного Кисляка, подловив на какой-то мелочи, запугал и дальше использовал в своих предательских делах. Кисляк же, догадываясь о том, что резидентуру в Копенгагене возглавляет возможный предатель, продолжал работать под его началом. И продолжал выполнять его тайные указания.

— Что со мной теперь будет? — проговорил он.

Ноги перестали его держать, он присел на пол и обхватил голову руками.

— Пока ничего, — ответил я. — Как придёт время, повторишь то, что сейчас рассказал, перед другими людьми. Может, накажут не очень строго. Папа, опять же, походатайствует.

Я приблизил к нему лицо.

— А не дай бог что-то пикнешь здесь раньше времени… Сразу полетишь в Москву — без сознания, в носилках и под капельницей.

* * *

Разобравшись с Кисляком, я переключил внимание на главный объект — Гордиевского.

Тот появился на работе позже обычного, в начале десятого. Контактов с англичанами на тему вчерашних событий он, я так надеялся, не имел. По крайней мере, за его домом я следил до полвторого ночи, а потом, куняя носом между сиденьями фольксвагена, с пяти часов утра.

О случившемся он, однако, каким-то образом узнал, земля слухами полнится. Это было заметно по его лицу. Заходил он в помещение резидентуры с таким видом, как будто ожидал сурового окрика и немедленного расстрела. Взглянув на него, я удивился, почему он вообще приехал сюда, а не дёрнул в английское посольство — просить убежище. Может, он рассудил, что после вчерашнего профессионального фиаско англичане могут его туда и не впустить.

Увидев, что арестовывать его не собираются, Гордиевский немного воспрянул духом. Развил некоторую деятельность и даже вызывал кого-то к себе в кабинет. Спрашивал также Кисляка, но тот после моего с ним разговора куда-то умотал. Я приготовился к тому, что он вызовет меня. Нет, этого не случилось.

В начале двенадцатого Гордиевский выполз из кабинета и направился к выходу. По пути он взглянул в нашу дверь и встретился со мной глазами. Он поспешно отвёл взгляд, как будто обжёгся. Вот это было очень правильно. Пускай, пускай нервничает — и совершает ошибки.

Выждав с минуту, я поспешил следом за ним.

Я был уверен, что предатель едет на встречу с англичанами. Ему позарез нужно было оправдаться перед ними. Иначе вся его жизнь летела под откос. Он будет ползать на коленях и молить дать ему шанс всё исправить. Наверняка он тащит с собой целую кипу отборных, придержанных для подобного случая секретов. Может быть, он таки рассчитывает, что ему предоставят политическое убежище и сюда он уже не вернётся.

Отлично. Пусть едет. Для этого я и организовывал весь балаган с фальшивой встречей и бразильскими девами. Теперь главное — не упустить его по дороге. И как раз для этого поблизости от посольства дежурил в своём такси надёжный человек Йенс.

— Гони, — сказал я, захлопывая дверцу.

Такси рыкнуло двигателем и покатило вперёд.

Знакомый и уже порядком мне осточертевший белый ситроен двигался по проулку метрах в тридцати впереди нас. Здесь образовалась небольшая пробка, в такое время это бывало нередко. Мы встроились в общую колонну и покатили за ним.

Мы не успели проехать и минуты, как из ряда припаркованных машин прямо у нас перед носом выскочил пошарпанный серый седан. Йенс невозмутимо дал по тормозам, езжай, мол, несчастный: правило Три Дэ — дай дураку дорогу — открыли, наверное, сразу после изобретения колеса.

Но нет, то был не случайный бестолковый ездун. Вывалившийся перед нами автомобиль ехать дальше не собирался. Он перекрыл дорогу и остался стоять.

Дверцы распахнулись, на асфальт полезли трое. Пальто их оттопыривались в характерных местах, на головах сидели шляпы. Водитель в машине позади нас принялся раздражённо сигналить. Когда в руке одного из топающих к нам мелькнул пистолет, сигнал резко оборвался.

Я понял, что эти ребята мне знакомы. Это были колумбийские боевики, те самые, что недавно отвозили меня к своему шефу. Двое, похожие на гангстеров из мультфильма, и третий, у которого я отобрал тогда пистолет. Теперь он снова был с оружием и смотрел на меня без симпатии.

Как же они были сейчас не вовремя!

Йенс понял меня без слов. Рычаг переключения передач захрустел под его рукой, меняя своё положение. Мы сдали чуть назад и рванули направо, через бордюр и газон. Дав разбежаться обалдевшим пешеходам, мы помчались по тротуару. По сторонам замелькали люди, скамейки и кусты. Колумбийцы бежали за нами, размахивая руками. А впереди открывался просвет и возможность вернуться на дорогу.

И тут у нас на пути выросла коренастая фигура. Человек стоял, скрестив руки на груди. Давать нам дорогу он определённо не собирался. Справа от него тянулось бетонное ограждение, за ним сверкала вода канала, слева торчал столб — объехать человека не получалось. Да он и не случайно выбрал такое место.

Я узнал его. То был главарь колумбийских мафиози города Копенгагена по имени Карлос Монтеро. Шрам на его лице виднелся издалека.

Йенс невозмутимо давил на газ, на вырезанном из камня лице не шелохнулся ни один мускул. Было понятно, что он не остановится.

— Не надо, друг, — сказал я. — Тормози.

Шины оглушительно взвыли. Машина, прочертив на асфальте чёрные полосы, замерла у самых коленей неподвижного отмороженного Карлоса. Наскоро объяснив Йенсу, что ему следует делать дальше, я толкнул дверцу и ступил на тротуар.

Подоспевшие колумбийцы в пальто и шляпах остановились у меня за спиной. Метрах в трёх, ближе подходить опасались.

— Вы всё по тому же финансовому вопросу? — обратился я к Карлосу Монтеро.

— И да, и нет, — осклабился он, показав крупные желтоватые зубы.

— Интересно. Тогда я отпущу такси.

Человек со шрамом секунду поразмыслил и отступил в сторону.

— Сдачи не надо! — крикнул я Йенсу через опущенное стекло.

Тот всё понял и рванул вперёд. Колесо едва не наехало на ботинок Карлоса.

Мы с главным мафиози пошагали вдоль набережной. Перед мостом спустились по ступеням. Вдоль бетонного берега медленно проплывали пустые пивные бутылки, сигаретные окурки и прочая дрянь. Пахло мазутом.

Остальные гангстеры тоже спустились к воде. Они встали чуть поодаль и внимательно