Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова

Глава 8.3

— Нагулялась? — спросил жестко и без тени сочувствия, а я ничего ответить не могла, потому что меня трясло от пережитого страха. Отблик на занесенном для удара ноже намертво отпечатался у меня в памяти.

Лекс прошел мимо меня, сидящей на земле и трясущейся словно осиновый лист, к распростертому телу. Остановился над ним и, бегло осмотрев, вскинул руку над собой. С раскрытой ладони в небо сорвался ярко красный сигнальный огонь. Он поднялся над домами и с треском разорвался на десятки осколков, которые не падали на землю, а продолжали пылать над нашими головами.

В их красном свете темная высокая фигура Верано казалась зловещей, и настолько завораживающей, что я не могла отвести взгляда.

— Стражники скоро придут, — обронил он, по-прежнему стоя ко мне спиной, — поднимайся.

Я послушно встала, хотя каждое движение давалось с трудом. Тело будто неживое, неподатливое, между лопаток ломило, а под коленями мерзко подрагивало.

Как я умудрилась вляпаться во все это? И что со мной было бы, не появись мой наставник так вовремя?

Он все-так же стоял над телом и молчал, а я, хоть и было страшно до одури, подошла ближе и встала с другой стороне.

Это был молодой мужчина. Хорошо одетый, явно не бедный, судя по тяжелой золотой цепи на шее и широкому ободу на запястье. В его белых, коротких волосах запеклась кровь, а в стеклянных глазах, устремленных в небо, плясали сигнальные огни. На груди…

Боги, какая жуть!

…На груди зияла рана, сквозь которую просматривались белые обломки ребер и пустота, будто не хватало чего-то. И пока я думал, чего там могло не хватать, Верано решил эту загадку за меня:

— Сердца нет.

— Как нет? — пропищала я, пытаясь отвести взгляд от кровавого ужаса, но меня будто приклеило. И парализовало. И вообще, кажется, я вот-вот упаду в обморок.

— Он забрал его.

Я не могла понять как, зачем, а главное на каком основании можно забрать чужое сердце. В Муравейнике преступления были не редкостью. И поножовщина между не поделивших выпивку собутыльников, и нападения на простых граждан, но о таком я никогда не слышала. Чтобы вскрыть человека, как свеж пойманную рыбу и вытащить внутренности… Это же кем надо быть?

Вдали послышали голоса и топот кованных сапог по брусчатке.

— Я встречу их, — сказал Лекс, — ничего не трогай.

Трогать? Да я под пытками не заставила бы себя прикоснуться к мертвому бедолаге.

Оставшись в одиночестве возле остывающего тела, и не могла не думать о том, что если бы Лекс не появился, то лежать мне рядышком, с такой же дыркой в груди и смотреть на расцветающее марево в небе стеклянными глазами.

Жалко его было. Лицо такое красивое, породистое, грустное… Наверное у него девушка была. А может уже жена. Я опустила взгляд на его руку в поисках брачного кольца и заметила что-то в кулаке. Что-то подозрительно знакомое.

Склонившись ниже, я ухватилась за двуцветную ленточку, зажатую между пальцев, и вытащила небольшой медальон, похожий на перевернутый бутон розы. Из черненого серебра, простой, без украшений и драгоценных камней. В нем не было ничего особенного, но глядя на него, я задыхалась.

Потому что точно такой же был у моего отца.

— Это здесь, — раздался голос Верано совсем близко, и я едва успела сунуть свою находку в карман, прежде чем из-за угла в сопровождении трех стражей порядка показался мой наставник.

Он посмотрел на меня хмуро и пристально, будто почувствовал, что у меня появился секрет, а я только сильнее сжала амулет в кулаке и отступила в сторону, пропуская мужчин к телу, а потом и вовсе отошла подальше, чтобы не мешаться.

Стражи свое дело знали. Они быстро, но без суеты осмотрели убитого и место вокруг него. Один из них, используя странную магию, создал образ, на котором были запечатлены все детали, и поместил его в тонкую мерцающую папку. Второй, выпустив из ладоней серебристую дымку, начал прочерчивать след убийцы, а третий занялся допросом. Подозвал к себе меня и Лекса, и стал задавать вопросы.

Мне пришлось подробно рассказывать, как я спугнула преступника, как он бросился на меня, и как появился Верано.

На этом мои силы окончательно иссякли и, закрыв глаза, я привалилась к шершавой стене. Дальше отвечал Лекс.

— Как вы оказались в это время в этом районе?

— Возвращались в Весмор. Из Сладких Грез.

— Что вы там делали так поздно? — дежурным тоном поинтересовался страж, делая пометки у себя в блокноте.

— Этим вечером моя подопечная там подрабатывала. Посудомойкой.

В открыла глаза и в полнейшем недоумении уставилась на Лекса.

Откуда он знает, что я была в Сладких Грезах и мыла там посуду? Он все это время был рядом?!

Он не замечал или делал вид, что не замечает моих пламенных взглядов, и совершенно спокойно продолжал беседовать со стражем. В конце, когда все вопросы и ответы прозвучали, нам сказали:

— Оставьте информацию, где вас можно найти, если у нас возникнут дополнительные вопросы, и может быть свободны, — и отпустили.

Я позволила Верано взять себя под руку и увести из страшного проулка. Вплоть до того момента, как мы вышли на одну из центральных улиц, и Лекс снял экипаж, оплатив поездку до Весмора, я молчала. Меня прорвало, только когда оказались внутри:

— Как давно ты за мной следишь?

Глава 8.4

Парень смерил меня спокойным задумчивым взглядом, словно прикидывая есть ли смысл говорить с бестолковыми, и невозмутимо произнес:

— С того момента, как ты вышла за пределы академии.

— Но… я не видела тебя.

Темные брови насмешливо изогнулись.

Конечно, если такой самоуверенный тип захочет остаться незамеченным, то он сделает это.

— Откуда ты узнал, что я пойду в Хайс?

— Мне велели не отпускать тебя одну, — сказал он, будто это все объясняло, — и я догадывался, что ты всерьез не воспримешь приказ Меррана.

Я виновато шмыгнула носом:

— Мне просто хотелось погулять… И мороженого.

— И как? Вкусно было? Понравилось?

К щекам медленно, но верно приливал пунцовый жар:

— Ты видел мой позор? Видел, как Мира с Лессой меня бросили?

В ответ снисходительная улыбка, от которой захотелось провалиться сквозь землю.

Все он видел. Я уже даже не удивлюсь, если выяснится, что все это время он сидел за соседним столиком и маскировался под дородную матрону с большой грудью.

— О чем ты думала, когда увязалась с ними в город?

О